Троепольский сидел и думал – что такое с ним происходит? О чем он разговаривает?! С кем он разговаривает?! – Вот я про любовь недавно сочинил, старик, ты послушай. – Юноша опять выбежал на середину комнаты, приставил два растопыренных пальца к глазам, присел и стал волнообразно изгибаться. – Для любви всегда есть место в судьбе, потому что это то, что я дарю тебе, твоя мама считает, что я придурок, а мне плевать, как на этот окурок!
Троепольский покатился со смеху.
– Ну, как тебе стишата?
– Экстаз, – похвалил Троепольский, перестав смеяться.
– Меня недавно какие-то отморозки чуть не побили, – похвастался юноша. – Потому что у меня волосы длинные, потому что я несу добро и еще потому что я кришнаит.
– Ты подолгу и с интересом рассматриваешь свой пупок?
– Почему?..
– А чем еще занимаются кришнаиты?
– Ты не знаешь, старик?! – поразился юноша. – Так я тебе сейчас расскажу, это классно, старик! Меня посвятил Джахангор, его Толей раньше звали, а теперь он Джахангор, и он самый крутой чувак во всем этом деле!
– А разве не Кришна самый крутой чувак во всем этом деле?
Тут юноша посмотрел на Троепольского подозрительно.
– А ты что? Тоже кришнаит? Или буддист?
– Боже сохрани, – быстро сказал Троепольский, – мне некогда.
– Ну чего? – спросил вдруг погрустневший юноша. – Сделаешь сайт?
– Я дорого беру.
– Да ладно! Скинешь мне чего-нибудь!
– Не скину. Я делаю или за деньги, или бесплатно. Если за деньги, то всем одинаково. Ты уж меня прости. А потом, для тебя деньги ничего не значат, я правильно понял?
– Правильно, – согласился юноша кисло. – А когда сделаешь? Быстро?
– Быстро тоже не сделаю, старик, – еще больше расстроил его Троепольский. – Я, сам понимаешь, самый крутой чувак в этом деле, хоть и не буддист. Если быстро, будет отстой, а мне фуфло гнать неохота, у меня эта самая, старик, репутация которая. Она, блин, времени требует и вдумчивости. Ну как? Догоняешь?
– До… гоняю, – признался юноша с некоторой запинкой.
– Ну, ты молоток, старик. А насчет бабок, тебе секретарша прайс подкинет, ты почитаешь на досуге. Или директор почитает, если он у тебя грамотный.
– Грамотный вроде.
– Тогда он тоже молоток. Ну чего? Все? Тогда бывай здоров, старик.
– Бывай, – эхом повторил юноша, постоял еще немного в растерянности, потом подтянул свои необыкновенные штаны, шмыгнул носом и поплелся к двери.
– Так я тебе звякну, – сказал он с порога.
– Звякни, – разрешил Троепольский.
Он уже смотрел в монитор, пальцы летали по клавиатуре, экран мигал. Во всем этом было какое-то шаманство, Троепольский и сам это понимал.
Ровно через три секунды он забыл про юношу навсегда – как будто собственные проблемы, выстроившись железным клином, вытеснили из сознания все остальные мысли. Зато он вспомнил, что Полины Светловой на месте нет.
Он отшвырнул от себя клавиатуру и секунду подумал. Потом нажал кнопку на селекторе.
– Где Сизов?
– Так у себя. Как с утра приехали, так у себя и сидят. Да, еще Лаптева вам звонили. Просили перезвонить.
Он не стал перезванивать – слишком многое пришлось бы объяснять, а он совсем не был к этому готов.
Что он может ей объяснить?! Что сегодня утром выяснилось, что в день Федькиной смерти к нему приезжала Полина Светлова, лучшая Варварина подруга и его собственная бывшая любовница? Что вчера кто-то избил ее прямо в конторе, и это самое отрадное из всего, что случилось за последнее время, потому что хотя бы косвенно подтверждает ее непричастность? Что он до сих пор не нашел ни одного конца, за который можно было бы потянуть, чтобы распутать весь клубок, как говаривали великие сыщики в детективных романах? И что он вообще не уверен, что это клубок, это вполне может быть бомбой, и тогда тянуть за что-нибудь не просто опасно, а грозит чудовищной катастрофой?!
Он еще посидел перед мерцающим монитором.
Разговаривать с Сизовым нельзя. Его тоже не было в конторе в тот поганый день, и неизвестно, где он был. С ним нельзя разговаривать, пока не выяснится, где именно он пропадал. Ужасно никому не доверять, особенно когда к этому не привык.
И работа, работа!.. Он совсем забросил дело, чего не было с ним никогда в жизни, а теперь!..
Он снова нажал кнопку и спросил злобно:
