– А что здесь производится? Макеты гидроузлов?
– Зря вы иронизируете. Технологии есть технологии, их вполне можно продавать, и успешно, только нужно уметь. Я умею. Может, чаю? Или кофе? Только кофе растворимый, а Федька говорил, что растворимый вы не пьете. Его это очень веселило.
– Почему веселило?
Она улыбнулась вполне безмятежно.
– Он все время вспоминал, как десять лет назад у вас не было ничего, даже стульев, на полу сидели в вашей квартире, и компьютер вы брали взаймы. А потом вам брат его из Америки прислал, и вы его не могли получить на таможне. А теперь вы кофе растворимый не пьете. Смешно. – Зоя опять улыбнулась и посмотрела в окно.
– Это что, – сказал Троепольский неторопливо, – я еще всем врал про заказчиков.
– Как?
– Не было у нас никаких заказчиков. Сайты были никому не нужны, никто не понимал, что это такое. Я придумал фирмы, людей, сделал им визитки, договоры, макеты сайтов. Ничего этого не было на самом деле, сплошные мертвые души. Но все верили. И с этого все началось.
– Я думала, что из вас троих авантюрист только Федор.
– Не-ет, – возразил Троепольский энергично, и она даже засмеялась.
Он пока ничего не понимал. На вид она была совершенно хладнокровна, наманикюренные пальчики бесстрастно заложили за ухо светлую прядь. Мобильный телефон внезапно грянул первые такты симфонии соль-минор Моцарта, Зоя порылась среди бумаг, отыскала аппаратик, посмотрела в окошечко и нажала кнопку – выключила.
…Может, они с Федей в шашки по вечерам играли, в духе американского сериала «Друзья»?
Если так, значит, опять ему не повезло. Бедный Федька.
– Что вы хотели у меня спросить?
– Когда вы видели его в последний раз?
– Ну да, – спокойно сказала она, – конечно. А где я была в вечер убийства, вы тоже спросите?
– Спрошу.
Она поднялась, за спиной у него прошла за стойку с фикусом. Там обнаружился столик с белым чайником, пепельницей и чашками. Зоя опустила в чашку пакетик и налила из чайника.
– Вы курите?
– Конечно.
Она поставила перед ним пепельницу и вернулась за стол.
Троепольский вдруг подумал, что она специально выбрала такую позицию. Она здесь хозяйка. Он посетитель, причем навязавшийся почти против ее воли.
– В последний раз я его видела накануне. Он… ночевал у меня, и мы поссорились.
– Из-за чего?
– Какое это имеет значение?!
Троепольский достал сигареты – «Собрание», розовые, желтые и фиолетовые с золотом, – покрутил и положил на стол.
– Дело в том, что я… не просто так любопытствую. Я хочу знать, кто его убил. Не было никакого смысла его убивать, понимаете?! Ну, никакого! Чем больше я думаю, тем меньше я вижу в этом смысла!
Он вскочил с кресла, пнул свой портфель, попавшийся под ноги, и подошел к окну. Москва клубилась далеко внизу. От высоты дух захватило. Он положил ладонь на холодное толстое стекло.
– Я должен знать.
– Зачем?
– Как – зачем?! – поразился Троепольский. – Нет преступления без наказания. Нет наказания без закона. Это норма римского права. В данном случае римское право – это я.
– Вы что? – спросила она насмешливо. – Родион Раскольников? Право имеете?
– Да, – злобно сказал он. – Имею. Вы возражаете?
Зоя Ярцева все молчала, болтала в чашке пакетик с чаем.
– Что вы молчите?
– Я не понимаю, почему я должна перед вами исповедоваться?
– Да не исповедуйтесь, черт с вами! Я… Мне нужна помощь, понимаете вы это или нет?! Расскажите, что можете, и я уеду. И не стану больше к вам… приставать.
Она все болтала в чашке пакетик.
– Вы думаете, это кто-то из ваших? В этом все дело, да? В этом, а вовсе не в римском праве.
– Да, – выпалил Троепольский с бешенством. – В этом.
– Хотите чаю?