Куда его несет, ее мальчика, ее глупого, доверчивого мальчика, который вечно попадает в какие-то ловушки?! Сначала он неистово любил отца, потом украл серебро и бронзу из музея, чтобы доказать отцу, что на многое способен, а теперь вдруг решил дружить с этими людьми?!
Он не понимает – по молодости лет и доверчивости, – что с ними нельзя дружить! Они появились в их жизни, как джинн из лампы Аладдина, появились внезапно – и так же внезапно исчезнут.
– Вероника Павловна, вы не волнуйтесь так! Олег нам все расскажет, и я отвезу Федора домой. И вас отвезу, если захотите!
– Федор, что все это значит? Зачем ты приехал… сюда? Тебя разве сюда звали?
– Ах, господи, ну конечно, нас не звали, ну и что?! Мы же хотим знать, в чем тут дело! И кто во всем виноват! А Олег уже знает. Он позвонил и сказал, что все выяснилось! Правда же, Олег?
– Истинная правда, – сказал Олег Петрович. – Ника, отстань от детей! Что ты хочешь, чтобы они тебе сказали?! Что они больше не будут? Ну, они так не скажут, и успокойся.
– Олег Петрович, вы не понимаете…
– Я, кажется, просил тебя называть меня на «ты».
– Мы с Федором уже два часа на «ты», – похвасталась Виктория. – Федор, ты любишь цыплят по- французски? Ой, вы знаете, мы прибежали в магазин, похватали первое, что под руку попалось, и убежали. Очень есть хочется.
Она подхватила с полу какие-то многочисленные, вкусно шуршащие мешки, которые Федор тут же у нее отобрал, и они оба потащились в глубь квартиры. От них остался тонкий шлейф странного аромата – пахло весной, нарциссами и талой водой.
Ника осталась с Олегом Петровичем.
– Пойдем? – предложил он. – Или ты все еще хочешь уехать?
– Это ужасно, – выговорила Ника. – Это все гораздо ужаснее, чем то, что было.
Он пожал плечами.
– Ты все равно ничего не сможешь изменить. По крайней мере, сию минуту. Они только что купили цыплят и теперь намереваются их съесть под хорошую детективную развязку. Это же очень понятно! А моя в Лондон собралась знакомиться с родителями какого-то крокодила, про которого я знаю только, что он принципиально не летает бизнес-классом!
– Маша?
Он удивился:
– Ты знаешь, как ее зовут? Ах да! Три часа наедине с моей мамочкой, конечно же!
– У тебя очень красивая и умная мать, – зачем-то сказала Вероника.
– Я знаю, – согласился Олег. – А вот и Гена.
– Здрасти, Олег Петрович. У нас тут полный кворум, как в Думе?
– У нас тут гораздо лучше, чем в Думе, Гена.
– Только двери все равно надо на замочек запирать! Кабы мне ваши денежки да ваши возможности, я бы не только охранную систему поставил, я бы себе такой «умный дом» забабахал, только держись!
– У наших соседей по даче «умный дом», – поделился с Никой Олег Петрович. – Гене это не дает покоя. Только они свет все время выключают, напряжение скачет и компьютеры виснут. Поэтому, когда они хлопают в ладоши в гостиной, в туалете спускается унитаз. А по программе должен загораться мягкий вечерний свет.
– Да ладно вам, Олег Петрович! Ну при чем тут сортир! А вот то, что вы дверь не запираете, это факт, а был бы «умный дом» – он бы сам запирал!
– Или воду спускал в сортире, – добавил Олег Петрович. – Пошли, Ника!
Пока они беседовали про соседей по даче, Федор с прекрасной барышней накрыли на стол – вернее, не на стол, а на стойку, за которой чаевничали прошлой ночью. Барышня грызла куриную ножку, а Федор жевал яблоко.
– Ну?! – оторвавшись от ножки, вопросила Виктория. – Кто убил Василия Дмитриевича и спер шкатулку?
– Мой компаньон Виктор Иванович Назаров.
Сообщение не произвело на слушателей никакого впечатления.
Виктория опять принялась за ножку, Федор пожал плечами, лишь только Вероника ловила каждое слово Олега.
– Поверить не могу, – сказал Гена. Он так и стоял в отдалении, к столу не приближался, соблюдал субординацию. – Вот честное благородное слово, Олег Петрович, не могу поверить, и все тут!
– Придется поверить.
– А зачем он это сделал?
– Я думаю, чтобы заполучить икону. Он у нас такой правильный, набожный и благородный человек.
– Набожный человек не может никого убить! – Это Вероника сказала. – Если только он на самом деле набожный!
– Да в том-то и дело, что он набожный в таком… современном смысле. Несколько лет назад Назаров по случаю приобрел антикварный секретер. В потайном ящике обнаружил письмо, где говорилось, что в демидовской коллекции, похоже, есть подлинник иконы преподобного старца, и решил, что должен ее
