получить. Ну, чтобы стать еще более набожным и правильным человеком. Его в Тульской области очень любят! Он там церкви то и дело реставрирует.
– Олег, ты говоришь как-то странно, – заметила Вероника. Имя Назарова ей было неизвестно, и она сразу успокоилась.
– Мы поехали по адресам, которые выяснил Гена. Федор отдал ему свой телефон, и оказалось, что с угрозами ему звонили всего с двух номеров. Один в квартире у его подруги, а другой в баре, где она работает. Все как и предполагалось.
– Светка?! – пробормотал Федор и покраснел как рак.
– Кто такая Светка? – спросила Виктория. Глаза у нее сделались колючими.
– Федор рассказал ей о том, что Василий Дмитриевич заказал ему ценности, а она натравила на него своих барбосов. Они стрясли с него деньги и собирались стрясти еще и ценности, но мы их опередили. Гена сегодня с ними поговорил по-дружески, объяснил, что такое хорошо, а что такое плохо. Перевоспитать их нам вряд ли удалось, но запугали мы их основательно. Те пять тысяч, что Федор получил от Василия Дмитриевича, они нам отдали. И при этом еще плакали от раскаяния. В общем, Вероника Павловна, они больше вас не потревожат.
– Это точно, – подтвердил Гена с удовольствием.
– Назаров приехал на Фрунзенскую, убил старика, забрал шкатулку, единственное, что его интересовало, но иконы там уже не было, он не мог этого знать! Икону незадолго до этого у Василия Дмитриевича забрал я. Он вернулся, когда понял, что ее там нет, и даже стрелял в нас! Он думал, что за иконой явился Федор, который как-то про нее прознал, и решил просто пристрелить его, и дело с концом. Все бы сошлось – нашли бы коллекцию и трупы двух преступников.
– Как – пристрелить?! – вскрикнула Вероника.
– Из пистолета. А нас оказалось много, чего он никак не мог ожидать, да и Гена у нас… профессионал. Машины моей он не видел, потому что она стояла за углом.
– Зачем ему было убивать?! Ну зачем?! Из-за иконы?
– Все просто – убил, чтобы убрать свидетеля, который знал заказчика. А на преступление решился из-за славы радетеля, – непонятно объяснил Олег Петрович. – Все очень просто. Он вернул бы православной церкви подлинник Серафима, патриарх бы его наградил, и он бы стал благодетелем и отцом родным на многие годы вперед. А для него это важно. А шум вокруг кражи ему был нужен только для того, чтобы бросить подозрение на Федора. Очевидно, он планировал его убрать с самого начала. Поэтому он позвонил в музей, когда удостоверился, что коллекция у Василия Дмитриевича.
– А откуда вы… откуда ты узнал, что это именно он?
– У Василия Дмитриевича есть система видеонаблюдения.
– И ты о ней знал?!
– Я ее ставил, – подал голос Гена. – Я когда шкатулку в антикварной лавке искал, диск из компьютера забрал. А дома посмотрел, только и всего.
– Гена ее ставил, а Назаров о ней ничего не знал, хотя мы оба были давними клиентами старика. Все просто до ломоты в зубах.
Все помолчали.
– Мне показалось, что Петр Ильич догадался, что это я украл, – задумчиво сказал Федор, – он со мной сегодня так разговаривал, что это было совершенно ясно.
– Это даже нам на руку, что ваш Петр Ильич догадывается, – сказал Олег Петрович.
– Почему? – удивился Федор.
– Потому что придется еще решать вопрос с иконой и к тому же возвращать шкатулку. Думаю, что с ней все будет проще, ну… Просто потому, что для нее не нужна огромная сумка. И заходы и скандалы, по которым такая мастерица Виктория, больше устраивать не придется!
– Да, – пробормотал Федор себе под нос. – Еще ведь шкатулка!.. А где она?
– У меня в машине, – рассматривая потолок, сказал Гена.
– Как?! Как вы… Откуда она… или вы уже?..
– Олег, ты что, его уже арестовал?! Этого твоего… Назаренко? – спросила Виктория.
– Не Назаренко, а Назарова. Виктора Ивановича. Я с ним проработал много лет, я его к старику привел! Василий Дмитриевич ему однажды Спаса Нерукотворного добыл, и он еще благодарил и говорил, что бог его не оставит. А потом взял и убил старика!..
– Олег, а как ты у него забрал шкатулку?! Выходит, он все уже знает?! Его же нужно арестовать! Да, Федя? Да, Вероника Павловна?!
Олег поморщился:
– Я тебя умоляю, не трещи ты так, ради бога!
Виктория обиделась:
– Ну и пожалуйста. Я вообще могу уйти и не слушать! Па-адумаешь, какой важный! Я ему мешаю!
Но не ушла, а уселась на высокий стульчик и подперла ладошками щеки – решила, что больше не скажет ни слова.
Вероника сложила руки на груди и стала ходить по квадратикам паркета, внимательно глядя себе под ноги.
– Олег Петрович, но ведь если этот ваш Назаров окажется в милиции и признается, что это он во всем виноват… То есть вы его заставите признаться, тогда все выплывет наружу! – Она беспомощно посмотрела
