пустая болтовня?
И еще: эта женщина, если он, Александр Шан-Гирей, хоть что-то понимает в жизни, Анатолю явно не по средствам. Сколько бы тот ни унаследовал квартир и домов, их все равно не хватит... ни на что, даже если чохом все продать. Пляжи Рио и Касабланки, собственные поместья, самолеты, поезда, корабли, острова, бриллианты величиной с человеческую голову – это другая сторона Луны, перевернутая реальность, если вообще реальность!.. Отсюда, с этой стороны, не разглядеть и не уразуметь, что там происходит, и уж тем более не понять, сколько стоит жить весело и беззаботно – на той стороне.
Миллиард? Триллион? И чего миллиард или триллион – лунных рублей, долларов, евро?..
Тогда в чем дело? Зачем ей понадобился Анатолий? Для развлечения – сомнительно. Для того, чтобы выслушивать его истории об архитектуре, – вдвойне сомнительно.
Зато нет никаких сомнений, что она свой человек в этом доме, у нее есть ключи, она почти хозяйка и ожидает хозяина, который «обещал сюрприз»! Какой сюрприз?! Не бриллиант и не остров, это уж точно. В лучшем случае стихи собственного сочинения, с посвящением «Моей единственной». Или эссе. Анатоль был большим любителем эссе.
Зачем ей стихи или эссе?..
– Может быть, хотите выпить? – спохватилась Аннет. – Или вы за рулем?
– Нет, не за рулем.
– Тогда я принесу.
Вновь пролетели упругие шелка, повеяло духами, тонкая, совершенная рука в браслетах легко провела по деревянной спинке дивана грубой работы, и это было очень красиво, и она точно знала, что красиво!..
...Соображай, сказал себе Алекс. Соображай быстрей, что с тобой такое! Ты все время отвлекаешься!
Пока она возилась возле бара – негромко позвякивали стаканы, вкусно сыпался лед, – Алекс поднялся и обошел зал по кругу, просто чтобы сделать что-нибудь, переменить положение, заставить себя думать.
Давешняя деревянная миска с персиками попалась ему на глаза, и сразу вспомнилась Маня, бросившая его на произвол судьбы.
Она бросила его, уехала искать Митрофанову, а он теперь бродит по чужому дому, куда приехал искать убийцу!..
Даже голос Манин ему послышался.
Что ты опять затеял, спросила Маня негромко. Смотри, будь осторожен.
Под ногами лежали шкуры, набросанные на теплые доски пола, а на беленых стенах висели коричневые гобелены. Много каменных ваз, одна ростом с него, из ее горла свисали ярко-зеленые плети какого-то ползучего растения. Возле стеклянного камина навалены камни, а за ними была приятная теснота из кальяна и широких низких кресел с домотканой мексиканской обивкой. Дальше столик со стопкой журналов – исключительно тех, куда Анатоль писал свои колонки, – и телефоном.
Алекс взглянул на журналы и телефон и продолжил обход, но быстро повернулся и взглянул еще раз.
Телефон как телефон, ничего особенного, просто трубка в пластмассовом гнезде. Только почему-то он был выдернут из розетки, хвост лежал рядом, на столике.
Некоторое время он смотрел на шнур, думал, а потом проворно двинулся дальше.
– Алекс? – окликнула Аннет.
– Я здесь.
Должен быть еще аппарат, и не один!..
Второй он обнаружил сразу за высокими двустворчатыми дверьми, и тот тоже был выключен из розетки.
– Если нужны удобства, вам туда. – И Аннет издалека показала, в какой именно стороне «удобства».
В другое время Алекса позабавило бы это слово, но сейчас он не обратил на него никакого внимания.
По идее, на кухне тоже должен быть аппарат.
Кухня была крошечной и не слишком светлой. Видимо, Анатоль не стал ее перестраивать. В ней оказалось слишком много мебели, которая не знала, как разместиться, чтоб было удобно, и при входе на полу почему-то лежала мокрая тряпка – видимо, домработница постелила, чтобы «не тащили с улицы песок».
Телефон здесь действительно имелся и, как и все остальные, выключенный из розетки.
Алекс взял шнур, поболтал им из стороны в сторону без всякого смысла и сделал первое, что пришло в голову, – открыл и закрыл кран.
– Мне хотелось вымыть руки, – сказал он Аннет, вернувшись в прохладный и просторный зал, и она мило ему улыбнулась.
Приготовленное ею питье было ликерно-сладким, а он терпеть не мог приторный алкоголь, но тем не менее глотнул и сделал лицо тоже по возможности сладким.
...Итак, телефоны не работают. Нигде. Почему? Чтобы никто не потревожил влюбленных в их уютном гнездышке или зачем-то еще?..
И кто их выключал? И когда? Сам Анатоль два или три дня назад? Или прекрасная Аннет сегодня лазила по всем углам, старательно выдергивая из розеток шнуры?..
– Значит, Рио! – громким голосом с ликерным послевкусием провозгласил Алекс. – А Париж вы любите?
– Честно? – Аннет засмеялась.
– Хотелось бы.
– Он мне надоел.
– Вот как.
Она пожала плечами, как будто извиняясь:
– Я знаю, вы живете в Париже, да? Вам не надоедает? Та-а-акие толпы, и та-а-ак много русских! А я от них устаю, да и проходу мне не дают.
– Поклонники? – не удержался Алекс.
– Ну да. – Она не заметила никакой иронии. – Все говорят – там магазины! А вот я не люблю парижские магазины. В Нью-Йорке гора-а-аздо, гора-аздо интереснее магазины! И вообще как-то веселее. У моей подруги пентхаус на Манхэттене, и там такие виды! Конечно, не как в Рио, но все же! Вы согласны?
– Согласен. Виды.
– Ну вот!.. Я люблю там валяться на диванах, смотреть на Гудзон и пить шампанское!
Где-то зазвонил телефон, и Аннет зачем-то сообщила:
– Это мой!
Было совершенно очевидно, что это ее телефон, во-первых, потому что все остальные выключены, а во-вторых, потому что он разразился песней «What The Fuck», которая в точности соответствовала Аннет, пентхаусам, гамакам и Рио-де-Жанейро.
...Интересно, сколько ей лет? Она ведь не так чтобы оглушительно молода! Должно быть, под сорок, никак не меньше.
А если Анатоль Кулагин – это просто «последний шанс»? Бывает «последний шанс» у подобного рода женщин или не бывает?
Алекс вдруг понял, что о жизни на обратной стороне Луны он не знает ничего. То есть вообще ничего, и даже с трудом ее себе представляет.
Как они живут? На что? И чем?
Что едят на завтрак? О чем думают в три часа ночи под аккомпанемент бессонницы, а она довольно подлый аккомпаниатор, сыграть может все, что угодно, и не денешься никуда, приходится вслушиваться в то, что играют, подтягивать, вспоминать, страдать, болеть!
И они тоже болеют и страдают? Думают о смерти? Пытаются понять смысл жизни?
Вот эта женщины тоже пытается? И олигарх... как его там... Сосницкий в Лондоне?
И Анатоль тоже пытался?.. Тоже искал и не находил ответов?
