Голливудскую звезду, брата Кличко, Франца Бэккенбауэра?..
Папу римского, Фиделя Кастро, принца Чарльза?..
За турникетом стоял жизнерадостный толстячок в просторной рубахе и джинсах, которые из-за животика плохо на нем сидели, и казалось, что сию минуту упадут с задницы. У него были обвислые щечки закормленного сладким мальчика и пегий ежик волос на голове.
Отлично, подумал полковник Уолш с некоторой брезгливостью в свой адрес. Значит, вот это и есть предмет страданий моего прирученного, но очень гордого мустанга. Значит, именно по этому типу она рыдала возле собора со странно поставленными колоннами!
Значит, именно этот разлюбил и ушел!
Любопытно.
В одну секунду он пересмотрел все свои предыдущие планы и решил действовать напролом. Такие щечки и такая задница не предполагают никаких обходных маневров!
– Вы говорите по-английски?
– Нет, – испуганно сказал толстячок и взглянул за стекло, где человек в очках весь вытянулся в их сторону, наклонился и стал похож на большой вопросительный знак.
– Жаль. Меня зовут Дэн Уолш, я офицер федеральной службы безопасности США. Вы господин Звонарев? Я должен задать вам несколько вопросов!
– Мне?! – поразился толстячок. – Зачем задать?! Каких вопросов?!
– Вы муж госпожи Звонаревой?
– Нет, – быстро отказался тот. – То есть я был, но давно уже не муж, то есть, вы понимаете!.. Конечно, официально мы все еще… но на самом деле давно уже… То есть, вы понимаете!..
– Пока нет, – любезно сказал Уолш. – Нам будет удобней, если мы куда-нибудь пройдем. Мы можем поговорить в вашем офисе?
Щечки вздрогнули, толстячок засуетился, тяжело семеня, выбежал из-за турникета и умоляюще проговорил Уолшу в лицо:
– Нет, там я не могу! Понимаете, там у меня начальство! А с женой, то есть с бывшей женой, у меня никаких дел нету и быть не может!
– Тогда пойдемте в мою машину, – предложил Уолш.
Толстячок побледнел, и щечки как будто похудели.
– В машину… нет, в машине чего в такую погоду сидеть! Может, мы с вами… вот тут за углом… кафе есть… Давайте в кафе! А к вам в машину я не пойду!
Уолш пожал плечами. Ему было все равно.
Надеждин муж выпростал из нагрудного кармана рубахи телефон, куда-то позвонил и что-то долго и встревоженно гудел, прикрыв ладонью трубку и отвернувшись от Уолша. Тот слышал только «если через полчаса не вернусь», «какой-то тип», «бывшая преподнесла подарочек», и картина прояснялась все более и более.
В кафе, которое представляло собой несколько пластмассовых столиков, вынесенных на улицу, огороженных пластмассовым забором и украшенных пыльными пластмассовыми пальмами, он заказал себе чашку кофе и уставился на толстячка. Тот моментально занервничал, закурил и предложил Дэну.
– Я не курю, – сказал полковник Уолш. – Господин Звонарев, когда вы последний раз видели свою жену?
– Ну, во-первых, она мне не жена, и уже давно, говорю же вам! Мы расстались… ну, где-то в начале лета. И с тех пор я ее не видел.
– У вас есть общие дети, собственность, сбережения?
– Не-ет! – Толстячок сделал странное движение, словно хотел перекреститься сигаретой. – Ничего нету! Квартира ее, она ей и осталась, а мне чужого не надо! Что мое, то мое, а чужого – нет, спасибо!
– Сколько лет вы прожили вместе?
– Да чего-то долго, я точно сейчас и не вспомню. Ну, лет семь-то точно!
Уолшу казалось странным, что его собеседник так ни разу и не спросил его, в чем, собственно, дело! Почему у федеральной службы безопасности США вопросы именно к нему и почему они касаются его жены, хоть бы и бывшей! Павел Звонарев не попросил у него документы, не поинтересовался, как полковник нашел его. Он с готовностью отвечал на вопросы, и Дэну казалось, что эта готовность от непонятного страха.
Чего он может так сильно бояться?!
– Из-за чего вы расстались?
Бывший Надеждин муж прикурил следующую сигарету и сощурился от дыма.
– Да не из-за чего!.. Скучно стало, а я не могу, когда мне скучно! Нет, я на все ради нее был готов, я даже тогда ей помогал с бандитами разбираться, когда она в своем банке в историю влипла, а потом… все пропало. – И прибавил деловым тоном: – Вы ее про банк спрашивали? Если не спрашивали, спросите!
Дэн оставил вопрос без ответа. Банк был ни при чем, он знал это точно.
– Что именно пропало, господин Звонарев?
– Ну, не знаю… Любовь пропала. Кураж, что ли. Нет, я все для человека сделаю, мне только надо понимать зачем! И чтобы она ценила! А она не ценила, и вообще… сложно с ней.
– Почему?
