– Мне нужно было кое-что проверить, – заявил Архипов мрачно. – Я поднялся сюда, и меня чуть не убили.
– Как?!
– Как тогда Лизавету. Помнишь, она говорила, что ее чуть не сбросили с лестницы, дня за два до смерти?
Маша растерянно смотрела ему в лицо и, кажется, не слушала.
– Ну помнишь?
– А… да.
– А меня чуть не выкинули в окно.
Она ему не поверила.
– Как тебя можно выбросить в окно? Ты что? Неодушевленный предмет?
«Я становлюсь неодушевленным, как только чувствую или вижу бездну, – подумал Архипов. – Я не могу сопротивляться. Странно, что я все-таки сопротивлялся».
Впрочем, если бы не Лизавета, всем моим сопротивлениям цена была бы грош.
– Маша, – вдруг спросил он и вытер окровавленные ладони о светлые офисные брюки, – ты веришь в привидения?
Он знал, что в этот момент все поймет по ее лицу.
Пусть самое худшее, но он должен выяснить это сейчас, чтобы больше ни на что не надеяться.
Ни на какую «настоящую жизнь» с ней.
Маша Тюрина вдруг стремительно подошла к нему и положила прохладную узкую ладошку ему на лоб. Он отстранился. Она потрогала его щеки.
– Вроде нет, – озабоченно сказала она и, потянувшись, потрогала лоб губами.
– Нет – не веришь?
– Нет температуры, – с досадой возразила она, – нет у тебя температуры! Пошли домой, Володя. Мне надо посмотреть твои руки, а тебе надо принять аспирин.
Он чуть не завыл.
– Маша! Посмотри на меня!
Она посмотрела. В глазах плескалась тревога и жалость.
Ох, уж эти женские глаза с их тревогой и жалостью!
Был бы он, Архипов, гениальным писателем Гектором Малафеевым, он бы объяснил себе, что все это суть пошлость и слюнтяйство и давно уже вышло из моды, а вошло вовсе другое, и нечего смотреть в них и умолять неизвестно кого – пусть кто угодно, только не она, пусть что угодно, только не то, о чем я думаю с таким напряженным скрученным страхом.
Это Лизавета его втравила, черт ее побери совсем, – в убийства, в трудные мысли и в… Машу!
«Пошли, – попросил и Тинто. – Мне здесь не нравится. Сидели бы все дома, честное слово, а то носит вас неизвестно где, а я волнуюсь и чую отвратительные запахи!»
Архипов пошел.
Думалось ему трудно, как после контузии.
– Зачем ты полез на чердак? И где Макс?
– Я хотел найти то место, из которого Лизавета вытащила деревянный круг с воском. Макс на работе. Под присмотром. Еда ему поступает регулярно.
Маша ловко сняла с него пиджак, пристроила на вешалку, вытащила запонки из манжет и закатала рукава рубахи.
– Что это такое ты делаешь?
– Мне надо промыть твои ссадины.
– Я сам промою свои ссадины. – Ему не хотелось, чтобы она о нем заботилась.
– Володя, мы должны обработать порезы!
– Ты видела ее книжку про черную магию?
– Какую… магию?
– Черную, черт возьми! – заорал Архипов. – Книжку про черную магию! Ты ее видела?!
– Видела. Она прятала в кресле какую-то ерунду. Я убиралась и нашла. Это ей в секте подарили.
– Нет, – резко сказал Архипов, – к секте книжка не имеет никакого отношения! Это я точно знаю. Ты ей купила?
– Ты сошел с ума, – отрезала Маша. – Понял?
– Ты ей купила?!
– Нет.
