– Да, – холодно произнес ему в ухо Расул Магомедов.
– Все в порядке, она со мной, – выпалил Архипов непередаваемым тоном Нэша Бриджеса – Дона Джонсона. – Сейчас поедем в Красково. Академическая, шесть. Если я не отзвоню, вызывай милицию, говори, что там склад со взрывчаткой.
– Сильно избили?
– Нет, не особенно. Все получилось… нормально.
– А… девушка? – Пока ничего, – быстро ответил Архипов. – Значит, через час.
Магомедов не произнес ни слова и положил трубку.
Архипов завел мотор, посмотрел в зеркало заднего вида на Тинто, потом в боковое на мокрую улицу и только потом на Машу Тюрину.
Они пила кофе короткими быстрыми глотками. Дула на него, крутила в пальцах горячую чашку, снова глотала и жадно откусывала от бублика, который держала в кулаке. Архипов пожалел, что не захватил с собой связку бубликов. Впрочем, он и этот захватил только потому, что его сунул Магомедов.
Владимир Петрович осторожно, чтобы она не облилась своим кофе, тронул машину, расплескал лужи, двинулся к выезду со двора.
«Дворники» мерно стучали, скатывали вниз воду.
Тинто оскалился и зарычал.
Перед выездом на улицу Архипов притормозил. Машин было мало, и он уже почти нажал на газ, когда в зеркале заднего вида мелькнуло что-то знакомое.
Сердце сильно стукнуло и взметнулось к горлу, а может, наоборот, провалилось в желудок.
Лизавета стояла посреди двора под своим клетчатым старым зонтом. Задние фонари его машины ее хорошо освещали. Она постояла, а потом помахала Архипову рукой – он только крепче вцепился в руль.
– Ты что? – спросила рядом Маша Тюрина и перестала откусывать от бублика.
Лизавета высунула руку ладонью вверх, подержала и решительно сложила зонт.
– Посмотри, – прошипел Архипов, – посмотри туда, скорее!
– Куда?!
– Туда! – Он схватил ее за шею и повернул голову. Она сморщилась, он сделал ей больно. – Вон, смотри!
– Лужи, – сказала она, – и больше ничего.
Архипов тоже посмотрел. Лизаветы не было.
– Мне показалось, – произнес он с трудом, – мне в последнее время что-то кажется такое… странное.
Маша смотрела на него во все глаза.
– Поехали, – скомандовал он, как будто за рулем сидела она.
«Дворники» мотались по сухому стеклу, неприятно скрипели.
Архипов их выключил.
Допив кофе, она вдруг уснула прямо с чашкой в руке и проснулась ровно через пять минут.
– Спи, – велел ей Архипов, – ехать еще долго.
– Я боюсь, – призналась она, – ужасно. Куда мы едем? Зачем?
Архипов вздохнул. Фосфорический свет приборной доски делал ее похожей на узницу концлагеря. Впрочем, она и была узницей еще полчаса назад, а он, Архипов, был армией-освободительницей.
– Ты не бойся, – посоветовал Архипов. – Самое главное мы уже сделали. Мы тебя нашли.
– Как?! Как вы меня нашли?
– Я был в Чертанове, – признался Архипов, – и видел тебя и еще двух каких-то… умников на «Мерседесе». Я прямо перед вами стоял и все видел.
Она посмотрела на него. Выражения глаз было не разобрать в зеленом, каком-то подводном свете.
– Большая темная машина, – вымолвила она наконец, – с такими… черными стеклами. Я все время думала… мне все время казалось, что-то там не то… Знаешь, когда кто-то смотрит тебе в затылок и волосы дыбом встают.
– Да. Знаю.
– Это ты смотрел.
– Я. Я потом тебя проводил до этой… квартиры. Все очень просто.
– Просто, – повторила Маша Тюрина. – А сейчас куда мы едем?
– Маш, – вместо ответа спросил Архипов, – когда Лизавета затесалась в эту… секту?
– Давно, – быстро сказала она. – Сначала все это было очень… мило. Я даже радовалась, что к ней приходят друзья и подруги, все не так одиноко, я же в больнице работаю, сутками домой не прихожу. Давно, Володя. Лет… пять назад.
