– Я сейчас буду, Дмитрий Андреевич!
– Да где ты сейчас будешь?!
– У вас.
– Куда ты девалась-то?! В Москву на велосипеде уехала?!
– Дмитрий Андреевич, – с тихим нажимом повторила Маша. – Я сейчас буду.
– Идеальное убийство в принципе придумал, конечно, не Воздвиженский, – громко говорил рядом Стас, – но он придумал современное идеальное убийство! А до него все считали, что идеально убить может только киллер!
– Господи помилуй, – пробормотал в трубке Родионов, – кто это там?..
– Я вам потом все объясню, Дмитрий Андреевич.
– Мама!!
– Я сейчас приду, – в трубку сказала Маша, захлопнула крышечку телефона, чтобы Воздвиженский не приставал, и улыбнулась Стасу приторной улыбкой.
Дом уже показался в зелени деревьев, и откуда-то потянуло запахом жареного мяса, и от этого запаха, и от воздуха, который словно тек между соснами со стороны Днепра, от солнечного света, который щекотал затылок, Маше вдруг пришла в голову удивительная мысль.
Жизнь прекрасна, вот какая это была мысль!
– Простите меня, – сказала она Стасу, – мне нужно найти своего сына.
– У вас есть сын?! – вдруг удивился молодой человек, как будто она заявила, что у нее есть слон.
– У меня есть сын, и он здесь, – решительно сказала Маша. – Извините меня.
Она свернула с дорожки, оставив молодого человека в искреннем недоумении, поднырнула под низкие ветки и оказалась на лужайке напротив бассейна.
Ее сын Сильвестр, сгорбив голую худосочную спину, сидел на бортике, свесив голые худосочные ноги, и болтал ими. Спина была белая, немного в синеву, с цепочкой выступающих острых позвонков.
– Сильвестр!
Он оглянулся, как ей показалось, с неудовольствием.
– Мама! Ну где ты?! Ты принесла мне плавки?!
Батюшки, про плавки-то она и забыла!
– Я сейчас принесу, сыночек, я… отвлеклась.
– Вот ты всегда отвлекаешься и забываешь про родного сына!
– Да я уже принесла две пары. Пусть в этих купается! – Это вступила в разговор Катерина Кольцова. – Подумаешь, фунт изюму!..
– Они с меня упадут!
– Они не упадут. Они на веревочке. Подтянешь веревочку, и готово дело!
Сильвестр Иевлев вопросительно посмотрел на мать, а она на него. Катерина вышла из-за клумбы, где нюхала розы, подошла к ним и села в шезлонг. Михаил Кольцов уже вовсю плескался в бассейне, брызгался и фыркал, как морж.
– Ма-ам, ну можно мне в бассейн?!
– Да, – решительно сказала Маша, – давай я подержу полотенце, а ты переоденешься.
Сильвестр моментально вскочил, готовый переодеваться, побежал, как жеребенок, к горке махровых простыней, выхватил одну, принес и посмотрел вопросительно.
Маша перепоясала его чресла и отвернулась – из деликатности. Сильвестр переодевал трусы. От спешки его качало из стороны в сторону, так что он чуть не падал.
Веревочку он старательно затянул, завязал двойным узлом и еще подергал, проверяя, не свалятся ли плавки.
После чего разбежался и сиганул в воду. Раздался шумный плеск, потом визг, и из бассейна на две стороны выметнулся веер брызг.
– Ура-а-а!!!
– Садитесь, – предложила Катерина Кольцова. – Позагораем.
– Я не могу, – тут же отказалась Маша Вепренцева, – меня ждет шеф. Вы посмотрите за ними?..
Катерина подняла на лоб дорогущие солнцезащитные очки. Оправа полыхнула бриллиантами, а может, рубинами или изумрудами. Впрочем, быть может, бриллиантами, рубинами и изумрудами вместе. Кто их знает, этих жен олигархов.
– Посмотрю. Хотя они уже достаточно большие парни!..
Из бассейна неслись вопли и визги.
– Кать, чего тут у вас?
Голос был низкий и неспешный, как будто тяжелый, очень знакомый, много раз слышанный, и Маша оглянулась.
