Он снова посмотрел на нее, понимая, что сейчас самое неподходящее время для того, чтобы напоминать ей, что, если все обойдется, он немедленно женится на ней и, следовательно, домой она не вернется.
– Моя мать, наверное, уже лежит в больнице с инфарктом, – сообщила Лидия в пространство. – Я ей два дня не звоню…
– Она даже не знает, что с тобой все в порядке?
– А со мной разве все в порядке? – удивилась Лидия. – Знает-знает, – тут же добавила она, заметив, как он напрягся. – Я оставила ей на автоответчике сообщение, что со мной все хорошо, просто я пока что не могу позвонить и не бываю на работе…
– Кроме того, у меня нет никаких доказательств, – вдруг сказал Шубин. – И добыть я их не смогу. Последняя надежда была на твой компьютер. Других я добыть не успею.
– По-моему, тех, что есть в моем компьютере, уже достаточ но, – уверенно заявила Лидия. – Подумай сам. Выходит, что ты отправил мне компромат сам на себя. Просто так, скуки ради, человек отправляет в газету документы, изобличающие его в воровстве. Тонкий тактический ход. Настолько тонкий, что сразу и не разглядишь.
– Это не доказательства, – пробормотал Шубин.
– А что доказательства? – спросила она. – Чистосердечное признание?
– Хоть бы и признание, – сказал Шубин неопределенно. – А компьютер твой нам в самом деле придется с собой прихватить.
Он выключил его и полез под стол отсоединить провода.
– Ты понесешь мозги, а я монитор. Или наоборот.
– А ты не можешь сначала отнести одно, а потом вернуться за вторым?
– Нет, – сказал он. – Я не хочу оставлять тебя одну.
И снова страх подступил к ней, как вооруженный грабитель на улице.
– Я боюсь, Егор, – сказала Лидия тихо. – Ужасно боюсь.
– Не бойся. – Он потрепал ее по макушке, как заботливый хозяин глупого щенка. – Я сумею тебя защитить.
– Это мы уже слышали, – пробормотала она.
Он вынес в прихожую монитор и системный блок. Компьютер был старый, тяжелый и громоздкий.
– Тебе точно ничего не нужно отсюда взять?
Она покачала головой и с тоской посмотрела по сторонам. У нее было отчетливое предчувствие, что она видит все это в последний раз, столь отчетливое, что она чуть не сказала об этом Шубину.
– Пошли.
Нести системный блок оказалось очень неудобно. Обхватив его поперек, Лидия вышла на лестничную клетку, следом Шубин вытащил монитор, по-хозяйски погасил свет в квартире и запер дверь. Сразу стало совсем темно, как в склепе, только обозначился неясный прямоугольник окна.
– Не упади, – предостерег Шубин сзади. – Не спеши и смотри под ноги.
Она стала осторожно спускаться, сопя и стараясь рассмотреть что-нибудь, кроме непроглядной подъездной темени. Шубина она совсем не слышала.
– Ты здесь? – спросила она негромко.
– Здесь, – ответил он, – не шуми.
Руки стали влажными. Тяжело все-таки тащить компьютер. Лидия перехватила его поудобнее, потому что он вдруг поехал у нее из-под мышки. Ну вот. Последний пролет – и дверь на улицу. Глаза, привыкшие к темноте, разглядели тонкую полоску синего света, клубившуюся под темным провалом двери.
– Егор?
– Да, да! Я здесь.
Лидия спустилась с последней ступеньки, прошла еще немного, ничего не видя в темноте, повернулась и толкнула дверь попкой. Дверь заскрипела и открылась.
Слава богу! Подъезд остался позади, они на свободе.
Лидия глубоко вздохнула, снова перехватила компьютер, от которого затекли руки, и посмотрела вверх. Облака разнесло, над городом темнело звездное холодное небо, и как-то сразу стало ясно, что завтра оттуда, с этого высокого ледяного неба, спустится стужа.
– Стой! – скомандовал сзади Шубин. Лидия вздрогнула и оглянулась, не различая ничего, кроме его неясного силуэта у себя за спиной.
Раздался короткий отчетливый хлопок, совсем негромкий, словно игрушечный. Этот хлопок, как будто сгустившийся и затвердевший в морозном воздухе, толкнулся в Лидию так, что она упала навзничь, разжав руки, и системный блок придавил ее сверху.
Что-то загрохотало над ней, загрохотало и пронеслось мимо. Егор Шубин перепрыгнул через нее и пропал в темноте. Она посмотрела в ту сторону, откуда он прыгнул, и увидела лежавший на боку монитор.
Почему-то этот монитор все ей объяснил.
Ударил еще один выстрел, совсем близко и очень громко. Или это стрелял кто-то другой? Или третий?
