– Лидия, где ты?!
– Я здесь, – заявила она совершенно хлад нокровно. – Чего ты орешь? Если по поводу бюджетной статьи, так мы уже с Леонтьевым все обсудили!
– Когда же вы успели? – спросил Смирнов язвительно. Он не любил, когда журналисты принимали какие-то решения без консультации с ним.
– По телефону, Стасик! – ласково сказала Лидия, стараясь ровно дышать. – Послезавтра статья будет, и, клянусь, ты первый ее увидишь.
– Ты чего бледная такая? Заболела?
– Голова заболела. – Она не знала, что по ее лицу все видно. – Я, наверное, поеду скоро. Можно?
Стас моментально растаял, чувствуя себя начальником.
– Езжай, конечно, – разрешил он. – Леонтьева я предупрежу.
– А он что, приехал? – спросила Лидия с фальшивым удивлением.
– Только что! – Стас уже удалялся от нее. – Езжай, Лидия, не заражай народ.
Она вернулась в свою комнату, чувствуя в переднем кармане брюк крошечную кассету. Повернувшись спиной к двери, она проворно вынула ее и сунула в сумку.
Теперь нужно поговорить с Шубиным.
Только как?!
Телефона она не знает. В жилой комплекс, где он квартирует, ее, конечно, не пустят. Номера квартиры она тоже не знает. Вчера было слишком поздно, и она слишком устала, чтобы обратить на это внимание. Даже этаж помнит смутно. То ли четвертый, то ли пятый. А охраняют там на славу.
Ругая себя за то, что оказалась такой тупой и не сообразила, что ей понадобится телефон, она надела дубленку и пошла к лифту.
– Уходишь? – спросил попавшийся ей навстречу Саша Воронин.
– Голова болит, – пожаловалась она несчастным голосом.
Человек, который следил за ней с тех пор, как увидел ее входящей в пустой кабинет Леонтьева, дождался, пока закроются двери лифта. Потом он бросил сигарету, которую неспешно потягивал, и вышел наперерез Воронину.
– Шевелева совсем ушла? – спросил он озабоченно.
Воронин пожал плечами:
– Сказала, что голова болит. Она у нас теперь знаменитость, ей все можно…
Человек кивнул сочувственно.
Что она могла искать в пустом кабинете Леонтьева? И почему вообще ей пришло в голову что-то искать там?
Догадалась, ведь она всегда была умна? И о чем именно догадалась? Сразу обо всем она догадаться не могла.
Он быстро пошел по коридору. Все оборачивается не слишком хорошо. Нужно предупредить. Предупредить и поторопить.
Если она такая прыткая, значит, ее срок нужно приблизить. Он мог сожалеть о ней, пока она была безопасна. Сейчас ему не было ее жалко. Она представляла угрозу его собственной безопасности.
Влезла в чужую игру – пусть получит. И немедленно.
Лидия сидела на кухне и грела о чашку холодные руки. Голова и вправду болела так, что хотелось отвинтить ее и приставить себе другую, здоровую.
Выброс адреналина в кровь, стрессовое состояние, сильный всплеск эмоций. Черт знает что…
Ей было знобко и неуютно. Дом перестал быть крепостью. Мало ли кому взбредет в голову навестить ее! Замок ей поменяли очень быстро. Пришел полупьяный дедок – слесарь в синем комбинезоне, с фибровым чемоданчиком и дрелью, вырезал старый замок и врезал новый. Получил «на водку» и отбыл, благодаря и кланяясь.
Но что замок, если кто-то решит снова поискать что-нибудь интересное у нее в квартире!
Она скосила глаза в пульсирующих от боли веках и посмотрела на часы. Скоро шесть. Интересно, Шубин уже нашел настоящее название фирмы или так до сих пор и ищет? Наверное, ей придется к нему ехать, называть себя, и просить дежурного связаться, и надеяться на то, что он окажется дома и пустит ее. А если там только его дед, который, конечно же, уже узнал, кто такая Лидия Шевелева, и возненавидел ее лютой ненавистью?
Кто стоит за всей этой пьесой, которую она разыграла с таким блеском? Кто-то из личных врагов Егора Шубина? Кто-то из конкурентов Тимофея Кольцова, кто надеется таким способом выбить у него почву из-под ног? Кто решил использовать для этого ее, Лидию Шевелеву? Леонтьев, бывший любовник и блестящий журналист? И почему ее?! Потому что дура? Или потому, что дура с амбициями?!
Зазвонил телефон. Лидия вздрогнула, в голове что-то лопнуло и разлетелось в разные стороны. Чашка стукнула о стол. Заложило уши.
Она наблюдала за своей рукой, которая потянулась к трубке так, как будто это была чья-то чужая рука и она не могла ее остановить.
– Да! – прохрипела Лидия в трубку. – Да…
