волновалась. – У меня сейчас… проблемы на работе.
– У тебя всегда проблемы на работе, – констатировала мать. – У тебя проблемы на работе, проблемы с любовниками, проблемы со всеми, только со мной у тебя нет никаких проблем, а те, которые есть, ты не хочешь замечать!
– Кофе будете? – спросила Лидия у Шубина, зажав микрофон ладонью. Он кивнул. – Я только что сварила. Наливайте. Чашки на полке справа.
Он нашел чашку, налил кофе и быстро ополоснул под краном руки. Поискал, чем бы вытереть, и вытер прямо о свои безупречные джинсы. Этот жест почему-то до глубины души поразил Лидию.
– Ну хочешь, я поговорю с твоим начальником и попрошу, чтобы он отпустил тебя на неделю?
– Нет, мам, лучше не надо…
– Конечно! – сказала мать с торжеством в голосе. – Конечно, не надо. Потому что если я поговорю, он тебя отпустит, и тогда придется ехать со мной, а тебе ведь это так неприятно!
Она опять коротко задышала, подготавливая себя к слезам.
– Это просто непорядочно, Лидия! Ты разрушаешь собственную карму, выстраивая отношения с матерью таким чудовищным образом. Это непорядочно не только по отношению ко мне, но и к твоим будущим детям, которые вынуждены будут расплачиваться за искривления в твоей карме…
– Мам, у меня еще нет детей, – простонала Лидия. – Я не могу сейчас это обсуждать, ко мне пришли… с работы…
Шубин деликатно смотрел в сторону, не обращая на нее никакого внимания, однако в комнату не уходил. Чтоб он провалился, этот Шубин! Принесло еще на ее голову!
– Может быть, я должна нанять переводчика? – осведомилась мать. – Раз моя собственная дочь ни в чем не хочет мне помогать, значит, я должна нанять человека со стороны, который в силу должностных обязанностей, а не по долгу сердца…
– Трудно приходится? – тихо спросил Шубин и неожиданно улыбнулся. В улыбке было сочувствие и, пожалуй, понимание.
– Ужасно, – ответила Лидия. – Самое главное, что сделать ничего невозможно. Если я повешу трубку, она моментально перезвонит. Если не отвечу – вызовет «Скорую» и начнет умирать.
Шубин кивнул.
– Ты не понимаешь, что разрушаешь то единственное, что составляет связь между поколениями и что называется «голосом крови»…
– Мама! – Лидия решила, что дальше продолжать в том же духе невозможно. – Я не могу поехать с тобой в Германию, и изменить ничего нельзя. Я должна сейчас оставаться на работе. Произошел скандал, связанный с моей статьей, и пока он не разрешится, я никуда не могу уехать из Москвы, понимаешь? Если я уеду, меня уволят.
– А твой любовник? – тут же спросила мать. – Разве он тебе не может помочь?
– Мама, он давно уже не мой любовник! – в бешенстве крикнула Лидия и швырнула трубку.
Воцарилось молчание. Не глядя на Шубина, Лидия потерла горящие щеки и прошептала:
– Ужас какой-то.
– Кто давно уже не ваш любовник? – спросил Шубин таким тоном, как будто спрашивал не он, а кто-то другой. – Вы сказали: «Он давно уже не мой любовник».
– Леонтьев, – ответила Лидия с неожиданной злобой и отняла руки от щек. – Игорь Леонтьев мой бывший любовник. Вам-то что за дело до этого? Или вашу карму я тоже разрушаю?
У него вдруг странно изменилось лицо, стало злым и растерянным, как будто ее признание было последней каплей, переполнившей неведомую чашу. И даже очки не могли этого скрыть.
– Да пропадите вы пропадом вместе с вашим любовником! – заорал он совершенно неожиданно. – Это что, ваш совместный проект? Вы и ваш любовник решили разоблачить меня общими усилиями?! Почему, черт бы вас побрал, вы мне сразу об этом не сказали?!
– О чем?! – тоже заорала Лидия и выскочила из кресла. – Какое вам дело до того, кто именно мой бывший любовник? Вы кто? Что вы о себе воображаете?! Какого рожна вам от меня нужно?!
– Рожна? – переспросил он и сдернул очки. – Рожна?!!
В один шаг он приблизился к ней вплотную, так что она схватилась за его свитер, чтобы не упасть. Его железные пальцы впились в ее плечи, он хорошенько тряхнул ее.
– Вы… вы… – Так и не найдя слов, он снова потряс ее, делая больно.
– Отпустите! – прошипела Лидия, как злобная кошка, которую поймали за хвост, когда она угощалась хозяйской сметаной. – Отпустите сейчас же, мне больно!
Почему-то
– Я бы вас отпустил, – произнес он с отвращением, – если бы мог.
И поцеловал ее.
Она запищала, вырываясь и мотая головой, но Шубин лишь чуть сильнее прижал ее к себе.
Сопротивление бесполезно. Вы окружены.
У него были твердые и почему-то холодные губы, агрессивные и опытные. И жесткие щеки с отросшей за день щетиной. И очень темные глаза египетского фараона – безжизненные, как ночная Сахара. Лидия поскорее закрыла глаза, чтобы не видеть их так близко.
