– Да.
– Не страдай.
– Не могу.
– Дальше будет только хуже, – сказал Кирилл серьезно, – это я тебе обещаю.
– А мотивы? – спросила Настя, присела и стала собирать лепестки в кучку. – Ты что-то говорил про мотивы…
– Если Соня, не дай бог, догадалась, что был подлог, она могла решить отомстить. За свою погубленную жизнь. Сначала бабушке, которая, как и все, была против нее, потом матери и брату. И тогда понятно, почему ей так срочно понадобились деньги.
– Почему?
– Потому что после того, как она отомстит, ей придется прятаться. Уехать куда-нибудь. Сменить фамилию. Начать другую жизнь. Без денег это невозможно.
– А соседний дом с собакой?
– Не знаю. Я догадываюсь, но не хочу тебе говорить. Подождем пока.
– Ну и не надо, – проговорила Настя торопливо, – а то я точно с ума сойду. Только вот еще. Ты сказал, что есть несколько неочевидных моментов. Эти все очевидные. А другие?
– Я не знаю, Насть, – сказал он неохотно, – они никуда не укладываются, и я не понимаю, как к ним относиться. Может, это все мои домыслы.
– Нет, Кирилл. Скажи.
– Да нечего говорить! – Он прикурил последнюю сигарету и ловко метнул в корзину пустую пачку. Пачка попала куда надо, Настя проводила ее глазами. – Я не знаю, как быть с фотографиями, зеркалом и событиями трехмесячной давности.
– А что было три месяца назад? – изумилась Настя.
– Ты не помнишь?
– Не-ет.
– Три месяца назад твоя бабушка уволила старую домработницу. Зачем? Что тогда случилось? Может, она о чем-то узнала, чего не должна была знать? Или твоей бабушке предстояло какое-то серьезное событие, а домработница ей мешала? Или она ее поймала за чем-то подозрительным? Или та просто суп пересолила, а бабушка была не в духе? Ты не помнишь, что происходило в эти три месяца?
– Нет.
Кирилл вздохнул.
– Ну конечно, ты не помнишь. А еще в русские разведчицы готовилась!
Настя обошла его, села на диван и прижалась щекой к его голой спине.
– Что нам делать, Кирилл?
Он пожал плечами, взял ее руки и положил себе на живот. Живот был твердый и успокаивающе теплый.
– А если… это и вправду Соня? Ты сумеешь ее остановить?
– Я не могу ее остановить, – сказал Кирилл мягко, – я могу ее только опередить. Для этого мне нужно выяснить, кто прячется в соседнем доме. – Ты… выяснишь?
– Конечно, – ответил он.
Когда Кирилл осторожно, жалея машину, пробирался по разбитому проселку к дому, небо над Финским заливом налилось свинцовой тяжестью и странно приблизилось, как будто туча пузом легла на темную воду. С той стороны тянуло сырым ветром, и в воздухе пахло близкой грозой.
– Сейчас дождь пойдет! – крикнула Настя, выбравшись из «Хонды», и побежала к железной калитке. – Давай быстрей машину в гараж!
– Да я и так быстро, – пробормотал Кирилл себе под нос.
Ветер мел пыль вдоль пустой улицы, поднимал маленькие вихри, низко нагибал кусты старой сирени, открывал близкий залив, взъерошенный и угрожающий.
Из свинцового брюха тучи вдруг сверкнула белая молния и вывалился гром. Гром бабахнул по воде, как пушка на Петропавловской крепости.
Кованые гаражные ворота распахнулись, выскочила Настя, забралась в машину и лихо развернулась, подняв облако пыли, которое унес ветер.
– Черт побери, – то ли с восхищением, то ли с осуждением громко сказал Кирилл, наблюдая за ее маневрами.
Перед въездом в гараж она с визгом затормозила, «Хонда» как будто присела немного и плавно перевалилась через железный порожек.
Кирилл заехал гораздо менее эффектно.
– Пошли, пошли, – торопила Настя, пока он запирал машину, – никто не сопрет твою тачку из запертого гаража. Сейчас хлынет, а нам еще до дома бежать.
Они были примерно на полпути к дому, когда дождь догнал их. Он упал белой отвесной стеной, и сразу стало темно, как будто вместе с дождем на сад упала ночь.
