— Честно говоря, я удивился такой легкомысленности, — признался он.
— А как вы поступите с Джорджи?
— Если она хочет переехать поближе к вам, так и будет.
— Вы любите свою дочь?
Он остановился.
— А почему вы спрашиваете меня об этом, мисс Девлин?
— Простите, конечно же, вы любите свою дочь, просто… иногда вы ведете себя с ней отстраненно.
— А вы наблюдательны!
— Мне нравится изучать людей.
— Мне тоже. Я помогу вам и скажу, что с дочерью я, действительно, веду себя строго, мисс Девлин. Еще вопросы?
Марисса помолчала мгновение.
— Можно мне немного переделать классную комнату, чтобы она была светлее? — спросила она, торопливо идя за ним.
— Что вы хотите сделать: повесить календари, паруса, флаги?
— Можно, просто, покрасить стены, это ведь почти ничего не будет вам стоить.
Холт повернулся к ней лицом, и она затрепетала.
— Если бы я просто видел вас, мне бы это ничего не стоило, — серьезно сказал он.
— Простите?
Она покраснела.
— От вас слишком много неприятностей.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
Холт покачал головой.
— Уверен, вы понимаете меня, мисс Девлин.
По дороге к усадьбе Холта одолевали вопросы. Сколько любовников было у Мариссы? Кто отец Райли?
Холт не мог побороть, охватившую его, злость. Он не понимал, зачем нанял ее в качестве гувернантки. То ли посочувствовал ей, то ли проникся симпатией к мальчику. Или причина всему — красота Мариссы? Она была похожа на белую розу, распустившуюся в пустыне. Марисса уже поссорилась с Лоис, которая, точно, обо всем сообщит Таре. Меньше всего Холт хотел, чтобы его бывшая жена примчалась в Вунгаллу.
Во сколько же Марисса забеременела, в пятнадцать лет? Холт уже был готов поверить, что какой-то мужчина мог овладеть ею силой. Марисса казалась такой невинной… Все мужчины с вожделением смотрят ей вслед. Что же произошло с отцом Райли? И кто ее собственный отец, о котором она рассказывала? Марисса была начитанна, образованна и явно с хорошими генами. Зачем она приехала в Австралию? Не бежит ли она с мальчиком от мужа или любовника? По меньшей мере, в Вунгалле они с Райли в безопасности.
ГЛАВА ПЯТАЯ
Едва Марисса успела вернуться в усадьбу, Олли сообщила ей о том, что миссис Макмастер чувствует себя лучше и хочет познакомиться с новой гувернанткой.
— А почему вы босиком, дорогая?
Олли удивленно посмотрела на ноги Мариссы.
— Мои туфли промокли, и я оставила их на веранде. Я потом все объясню, Олли. Сейчас я должна переодеться.
— Вы нашли Холта?
— Он сам нашел меня. — Марисса побежала вверх по лестнице, желая скрыть предательский румянец. — Он согласен, чтобы Джорджи переехала поближе к нам с Райли.
— Я сразу же перенесу ее вещи, как только отведу вас к миссис Макмастер. Джорджи будет довольна. Она и Райли чудно себя вели в ваше отсутствие. Джорджи только и делала, что старалась угодить вашему брату.
Катерин Макмастер — бабушка Холта — оказалась невысокой щуплой старушкой с густыми седыми волосами и проницательными глазами цвета ореха. Ее кожа была практически без морщин, но очень тонкой, почти прозрачной. С первого взгляда Марисса поняла: в молодости эта женщина была красавицей. Для своих восьмидесяти двух лет она выглядела превосходно. На ней была миленькая шелковая блуза голубого цвета, узкие белые брюки и белые туфли на невысоких каблуках.
— Заходите, дитя мое, я хочу посмотреть на вас, — мягко, но властно сказала она Мариссе.
— Я очень рада познакомиться с вами, миссис Макмастер.
— Я тоже рада нашей встрече. — Женщина протянула руку, стоя у открытого окна.
Марисса осторожно сжала тонкие, артистичные пальцы миссис Макмастер.
— Холт говорил мне, что вы хорошенькая, но он явно недооценил ваши внешние данные, — старушка хихикнула.
Марисса улыбнулась, но промолчала. Она привыкла слышать комплименты в свой адрес и воспринимала их спокойно. Правда, иногда красота доставляла ей неудобства, как в случае с Персоном.
— Давайте присядем, — сказала Катерин, не отпуская руку Мариссы. Девушка подвела старушку к дивану, стоящему у окна. Катерин осторожно присела на краешек. — Благодарю вас, моя дорогая.
Она по-прежнему говорила с лондонским акцентом, хотя давно жила в Австралии. Такой же акцент был и у Холта.
— Я теперь быстро устаю и называю это издержками старости.
— Мне жаль, что вас мучают боли, — сказала Марисса.
— Ко всему привыкаешь. — Катерин указала ей на красивое, обитое шелком кресло, стоящее рядом.
Комната миссис Макмастер была светлой и обставленной в старинном стиле. Кованая кровать, белые стены и шторы, шелковая обивка кресел и дивана, сине-белый китайский сервиз в высоком белом буфете. Все выглядело просто, но дорого.
— Вам нравится моя комната? — спросила Катерин.
— Очень! — искренне призналась Марисса. — Здесь такая спокойная обстановка!
— Мне всегда нравился белый цвет, — призналась Катерин. — Я выросла в доме с, потрясающе, красивым садом. К нам приезжало много людей, чтобы полюбоваться им. У меня где-то есть фотографии. Одна часть сада была полностью засажена белыми цветами. Вам нравятся сады?
— Разве они могут не нравиться? — Марисса улыбнулась. — Даже несколько комнатных растений способны преобразить унылую комнату, а уж красивый сад и, вовсе, оживит любой дом.
Катерин кивнула.
— Я согласна.
Потом они поговорили о своих любимых цветах и обнаружили сходство вкусов. Катерин внимательно слушала Мариссу, удивляясь, что в жизни девушки произошло так много событий. Миссис Макмастер не задавала ей личных вопросов, понимая, что в свое время Марисса сама все ей расскажет, если захочет.
— Представляете, сколько труда мне стоило разбить здесь сад! Мне очень помогал мой друг, хотя он и не был профессиональным ландшафтным дизайнером.
— Сад великолепен! Я также видела парк в Рэнсоме. Палисандровые деревья сейчас в цвету. Дидре О'Коннел сказала мне, что тот парк тоже создали вы.
