— Получилось очень красиво!
Катерин выглядела довольной.
— Я вспоминаю, как в первый раз увидела цветущие палисандровые деревья, — задумчиво произнесла Марисса. — Когда-то я жила в красивом доме, построенном в колониальном стиле. Он был окружен огромными палисандровыми деревьями. Их цветение было недолгим, но сказочно красивым, а потом налетал шторм, и срывал все цветоносы.
— Когда вы переехали из Брисбена? — мягко спросила Катерин.
— Мне было около восьми лет, — сказала Марисса с грустью, ибо те годы были самыми счастливыми в ее жизни. — Через несколько лет моя мать погибла в автокатастрофе. Отец оказался за рулем в тот злосчастный день.
— И он впоследствии винил себя в случившемся, — тихо прибавила Катерин, видя печаль на лице Мариссы. — Мне жаль, дитя мое. Я понимаю, что эту боль не забыть. Я потеряла своего мужа, потом сына — отца Холта. Я ужасно переживала. Единственное, что меня утешает, так это то, что я умру раньше внука.
— Не нужно говорить о смерти, миссис Макмастер, — сердечно произнесла Марисса. — Я очень хочу с вами подружиться.
Глаз Катерин засияли.
— Я уверена, что мы подружимся. Я должна увидеть вашего младшего брата Райли.
Неужели, хотя бы, один человек поверил в то, что Райли не приходится Мариссе сыном?
— Он хороший мальчик и, кстати, очень подружился с Джорджи.
— Я рада! Джорджи настрадалась после того, как мать бросила ее. Девочка превратилась в капризное создание. Если вам с Райли удастся повлиять на нее, я уверена, что она изменится к лучшему.
С этого дня Марисса стала часто навещать миссис Макмастер. Она чувствовала себя счастливой в обществе пожилой женщины. Они разговаривали о книгах, музыке, поэзии. Марисса слушала рассказы Катерин о том, как та, будучи совсем молодой, приехала в незнакомую страну. Ее родители не верили в то, что их дочь сможет жить в Австралии. Однако, брак миссис Макмастер оказался прочным и счастливым.
Мариссе нравилось разговаривать с мудрой и опытной Катерин, ибо она нуждалась в поддержке и понимании.
Стычки Мариссы с Лоис продолжались. В один из дней за ужином, Холт предложил Лоис лететь вместе с ним в Сидней.
Та какое-то время молчала, уставившись в полупустой бокал с вином.
— Я так понимаю, ты хочешь от меня избавиться! — наконец, сказала Лоис дрожащим голосом.
— Нет, нет, Лоис, все не так, — поспешно заметила Катерин. — Ты хорошо заботилась о Джорджии, но, должно быть, соскучилась по городской жизни. Я уверена, твои друзья тоскуют по тебе.
Лоис заморгала, вероятно, сдерживая слезы.
— Вы очень добры, миссис Макмастер, но я все понимаю. Я уверена, что больше меня никогда не пригласят в этот дом.
— Ради бога, Лоис, прекрати! — Холт начал терять терпение. — Я готов поклясться, что приглашу тебя снова. Я понятия не имел, что тебе так нравится жить в глуши.
— Для Тары я всегда была нежеланным гостем. А что, если сестра догадывалась о твоих чувствах? — подумала Марисса.
— Тара путешествует? — спросил Холт, которому, явно, не терпелось переменить тему разговора.
Лоис медленно кивнула.
— Она сейчас в Эмиратах, но скоро приедет домой.
— Скорее всего, опустошает магазины, — едко произнес Холт. — Разве ты не хочешь встретиться с сестрой? Она определенно привезет тебе какую-нибудь ерунду в подарок.
Лоис бросила салфетку на стол.
— Я ненавижу тебя, Холт! — крикнула она.
Вино развязало ей язык.
— Твоя ненависть мне приятнее, чем твоя любовь.
— Холт! — Катерин с упреком посмотрела на внука.
— Слушай, я не хочу расстраивать тебя, Лоис, — продолжил он, — но мне кажется, мы уже договорились о том, что тебе лучше уехать домой. Я уверен, тебе захочется вернуться сюда на Рождество.
— Заткнись! — завопила Лоис и вскочила на ноги, указывая пальцем на Мариссу. — Это все из-за нее? Я потратила столько сил на Джорджию, а меня никто не поблагодарил. Попомни мои слова, Холт, эта штучка все только испортит.
— Нашу новую гувернантку зовут Марисса, — напомнил Холт, — и я намерен предоставить ей полную свободу действий. Ты расстраиваешь бабушку своим поведением, Лоис, я этого не потерплю. Мне нравится обедать в ее обществе.
— Извините меня, миссис Макмастер, — поспешно сказала Лоис, будто получив пощечину. — Не знаю, что на меня нашло.
— Ты очень встревожена, — тихо произнесла Катерин. — Возможно, тебе, в самом деле, нужно уехать в город. Мы очень признательны тебе за то, как ты заботилась о Джорджии. Присядь, дорогая, мне не нравится видеть тебя расстроенной. Ты также можешь, ненароком, обидеть Мариссу, которая этого не заслужила.
Лоис горько рассмеялась.
— Вы готовы простить меня?
— Да, Лоис.
Лоис отшвырнула стул и направилась к двери.
— Как ты можешь ей доверять? — повернувшись, спросила она Холта, который смотрел на нее в упор. — Неужели ты, в самом деле, хочешь, чтобы особа вроде нее обучала Джорджию и жила в твоем доме? Ты не думал о том, что следует проверить, кто она? Могу поспорить, ей есть что скрывать.
Раздражение Лоис передалось Мариссе. Она, на краткий миг, закрыла глаза.
— У меня нет проблем с полицией, мисс Олдридж, если вы об этом. Я не сделала ничего предосудительного в своей жизни и уже предоставила мистеру Макмастеру отличные рекомендации. Я способна обучить вашу племянницу.
— И не только ее. — Холт откинулся на спинку стула. — Она могла бы и тебя кое-чему научить, Лоис.
— Я не хочу ничему у нее учиться! — крикнула Лоис и вышла.
Наступило молчание. Сидящие за столом слушали удаляющийся стук каблуков Лоис.
— Боже, — простонала Катерин. — Лоис уже два или три года не закатывала таких истерик. Она, в самом деле, чувствует себя отвергнутой. Не слишком ли ты был с ней суров, дорогой?
— Суров? — Холт стиснул зубы. — Она жаждала только одного: расстроить тебя и обидеть Мариссу.
— Вы хотите, чтобы я ушла? — быстро спросила Марисса, посмотрев сначала на Катерин, потом на Холта.
— Зачем вам уходить? — удивился Холт. — Ужин еще не закончился.
— Останьтесь, дорогая, — попросила Катерин, слегка похлопав Мариссу по руке. — Я надеюсь, мы не станем звать Лоис?
— Не вижу смысла, — кратко ответил Холт. — К утру она образумится. Она расстроила тебя, бабушка?
— Не очень, дорогой, но я хочу взять передышку. Думаю, Лоис, в самом деле, лучше уехать в Сидней.
— Разве я не предложил то же самое? — Холт поднялся на ноги. — Пойдем, родная, я помогу тебе.
