— Хорошо, мама.
— Когда ты вернешься, я приготовлю тебе какао.
— Может, я не расслышал, как следует? — начал отец, как только Шарлотта вышла. — Ник Конрадс встречал вас у школы?
— Он просто проезжал мимо. — Сюзанна достала молоко из холодильника, собираясь добавить его в какао.
Маркус опустился на стул и покачал головой.
— Не ври! Он следит за тобой. Пусть не попадается мне на глаза.
Сюзанна пожала плечами, думая над тем, что дни отцовской власти миновали.
— Сегодня я с ним ужинаю.
От этих слов отец чуть не задохнулся.
— Ужинаешь? — Его щеки горели. — Конрадс вор!
— Папа, я полагала, что мы решили этот вопрос, — произнесла Сюзанна как можно спокойнее. — Пожалуйста, не кричи. Я не хочу, чтобы расстроилась Шарли.
— Как же, зато хочешь расстроить меня. — Голос Шеффилда был хриплым и злым. — Я запрещаю тебе покидать дом сегодня вечером, Сюзанна. Помни, у тебя есть ребенок, за которым нужен присмотр.
— Отец, прошу, не разбивай нашу жизнь, — умоляла она, чувствуя, что теряет терпение. — Я взрослая женщина. И не отлучаюсь от тебя и Шарли ни на минуту. Ник — слишком могущественный человек, чтобы игнорировать его. Он хочет поговорить со мной.
Маркус Шеффилд был взбешен.
— Конрадс опасный тип. Жаль, что он не вернулся в страну, где родился.
— Мы все выходцы из каких-нибудь стран, — устало вздохнула она. — Раньше на этой земле жили одни аборигены.
— Тебе не интересно то, что я категорически против вашей встречи?
— Представь, не интересно, — призналась Сюзанна. — Особенно сейчас. Я любила Ника, папа, любила всем сердцем. Я знала, что он хотел просить меня выйти за него замуж, и собиралась ответить ему согласием. Мы были созданы друг для друга. Но вы с Мартином все испортили.
— Господи, я потерял все свое состояние, — стонал отец, не желая отвечать на ее вызов. — Почему я так понадеялся на Мартина?
— Ты сам прекрасно знаешь: он был один из нас. Из привилегированных.
— И все же я ни о чем не жалею. — Угасшие глаза Маркуса Шеффилда вспыхнули.
— А зря, папа, — проговорила Сюзанна.
Еще немало горьких слов пришлось услышать Сюзанне. Никогда вспыльчивый характер отца не проявлялся так бурно. Теперь она поняла, что отец всегда держал ее, свою дочь, под неусыпным контролем.
Она взглянула на часы: до приезда Ника оставалось всего полчаса. Придется сбегать к машине и по пытаться все объяснить ему. Девочку ни в коем случае нельзя оставлять сейчас наедине с дедом.
Шарлотта спустилась вниз и молча, уселась за стол с чашкой какао.
— Едва ли найдется много отцов, таких щедрых и благосклонных, как я, — промолвил Маркус ледяным тоном, даже присутствие внучки не смутило его. — Я не только позволил тебе и Мартину жить в моем доме, но и занимался воспитанием твоего ребенка. А кто, спрашивается, обеспечивал вас материально, а?
— Ты сам приучил нас зависеть от тебя, — ответила Сюзанна. — Именно этого ты добивался. — Она отвернулась от отца и обратилась к Шарли: — Спать, моя дорогая. Завтра в школу.
— Ты уходишь? — тихо спросила Шарли, подавленная ужасным поведением деда.
— Нет, милая, — сказала Сюзанна уверенно. Дедушка плохо себя чувствует. Сейчас не время оставлять тебя.
Ее слова подействовали на Маркуса Шеффилда благоприятно.
— Я рад, что у тебя остался здравый смысл, проговорил он им вслед. — Сюзанна, ты все еще остаешься мечтательницей. Желаешь того, что несет тебе вред.
— Почему дедушка так ненавидит мистера Конрадса? — напрямик спросила мать не по возрасту умная Шарли в своей маленькой спальне.
Сюзанна накрыла дочку одеялом. Потом наклонилась и нежно поцеловала Шарли, когда та подставила губки.
— Да, он не любит его, — продолжила малышка. Просто ужасно, что дедушка не отпускает тебя сегодня вечером.
Сюзанна вздохнула.
— Я решила так сама, любимая. Приглядывать за тобой сейчас свыше дедушкиных сил.
— Но я же буду спать, — резонно заметила Шарли. Ей и в самом деле хотелось, чтобы мама еще раз увиделась с мистером Конрадсом, ведь когда-то они были хорошими друзьями.
— А теперь засыпай, дорогая, — успокоила ее Сюзанна. — Ты в полной безопасности. Я остаюсь дома.
— Ладно. — Шарли зевнула. — Не знаю, почему папа не любил меня…
На секунду Сюзанну пронзила боль.
— Он тебя любил, Шарли. Просто папа был замкнутым и не выставлял свои чувства напоказ.
— А вот ты другая, — благодарно произнесла Шарли, поворачиваясь на бок и подкладывая руку под щечку. — И мистер Конрадс тоже. Он взял меня за плечи, обнял и погладил по спине. Мне было приятно, когда он так делал. Даже показалось, что я знаю его долго-долго.
Сюзанну опять на мгновение охватила боль.
— Ты моя прекрасная маленькая розочка. Приятных снов, радость моя.
— Спокойной ночи, мамочка, — прошептала Шарли, веки ее смежились, черные ресницы, словно шелковые крылышки, легли на гладкие щечки.
— Как ты предполагаешь поступить с Конрадсом? — поинтересовался отец позже. — Предоставь мне все уладить.
Сюзанна едва сдерживалась.
— Я много страдала из-за того, как ты все улаживаешь, папа. И сама объясню Нику, что планы изменились, а ты не вмешивайся.
Глаза Маркуса недобро сузились.
— Ты разочаровываешь меня, Сюзанна. С тобой становится слишком трудно.
Следовало настоять на своем много лет назад, подумала Сюзанна, но придержала язык.
Она ждала Ника на крыльце. Едва заметив «мерседес», побежала по дорожке к воротам. К предстоящему ужину Сюзанна оделась достаточно скромно, стараясь не подчеркивать свою внешность, но не подозревала, что добилась обратного результата. Темно-синяя блузка, брюки и жакет в тон ей только подчеркнули красоту глаз и чистоту матовой кожи. Откинутые назад волосы открывали правильный овал лица и нежную линию подбородка. Красота, дарованная свыше, никогда не приносила Сюзанне счастья.
Когда Ник остановил машину, она открыла дверцу и проскользнула внутрь, будто не могла оставаться снаружи. Чтобы лучше видеть ее, Ник включил свет в салоне и сразу заметил волнение, которое переполняло женщину.
— Что случилось?
— Ник, я не могу ехать с тобой. — Голос Сюзанны срывался, дрожь сотрясала тело — и от близости Ника, и от страха из-за того, что может предпринять отец.
— Не можешь или не хочешь? — вяло спросил Ник.
— Отец недостаточно хорошо себя чувствует, мне не следует оставлять его.
Ник безжалостно усмехнулся.
— Другой бы поверил, но для меня это звучит не очень правдоподобно. Твой отец — старый дьявол, никто в мире лучше его не умеет влиять на людей и манипулировать ими. Ты не должна была мириться с этим. Какого черта вы не сбежали с несчастным Мартином? Разве вам не хотелось жить самостоятельно?
