— Вы очень добры, Габриэль. Они восхитительны. Мама всегда любила большие букеты. Уверена, что и сейчас ее вкусы не переменились.
— Я тоже уверен. — Выражение его лица смягчилось.
— Тара не звонила? — спросила Хлоя, хотя Габриэль, по-видимому, не был расположен к разговору.
Макгир холодно взглянул на нее.
— Я подумала, что она разозлилась тогда на вас.
— Что толку на меня злиться? — Он пожал плечами, плавно и медленно ведя машину. — Это ничего не изменит.
— Но она звонила?
— Да, черт подери! — Макгир слегка усмехнулся. — Ничего у нее не выйдет. Я хорошо справляюсь со своей работой.
— Вы весьма честолюбивы… — Что-то промелькнуло в синих глазах Хлои.
— Должен признать, сэр Ллью давит на меня.
— Правда? Но ведь это отвратительно!
— Вы не думаете, что я составил бы для нее хорошую партию? — Он бросил на Хлою лукавый взгляд.
— Но ведь вы так красноречиво говорили мне о своей любви!
— А вы считаете, что Тара недостойна любви?
Хлоя, прищелкнув языком, отрицательно покачала головой:
— Не знаю, зачем я начала этот разговор.
— Все в порядке, мисс Каванах, — любезно проговорил он. — Пусть уж между нами не будет тайн. Я вряд ли имею право желать обладать сразу вами и Тарой.
— При чем здесь я? — чуть не плача, спросила она.
— Вероятно, из-за того, что вы так решительно отвергли меня, вы стали еще более желанной.
— Это правда?
— Нет, я говорю чепуху. С первого мгновения при виде вас у меня захватило дух. Я посмотрел наверх, и там были вы: Ангел, сошедший на Землю.
Хлоя была тронута:
— Габриэль, это самый очаровательный комплимент, какой я когда-либо слышала. Я не заслуживаю его.
— Конечно, не заслуживаете, маленькое чудовище. Вы ни разу не проявили ко мне ни благожелательности, ни уважения. Очень скоро я узнал, что за спиной вы зовете меня зазнайкой.
— Но блестящим зазнайкой, Габриэль. Я всегда понимала, что вы весьма, весьма умны.
— Слишком поздно, мисс Каванах. Когда-нибудь я отплачу вам. Вот увидите.
Они приехали в лечебницу за десять минут до начала посещений и воспользовались возможностью прогуляться по парку. За ночь величественные, дающие прохладу палисандровые деревья покрылись изысканными бледно-лиловыми цветами. Высота деревьев порой превышала сорок футов, и, казалось, горячий тропический воздух вокруг них был окрашен в розовато-лиловые тона. Тут же росли пурпурные и белые орхидеи, баугинии тянулись вдоль ограды, прекрасно сочетаясь с палисандровыми деревьями. Когда они покроются пышными перистыми листьями, зацветут яркие цезальпинии и старые магнолии.
На Макгира все, что окружало их, произвело сильное впечатление. Они стояли на берегу озера, следя за игрой солнечных бликов на темно-зеленой глади вод. Бесчисленные насекомые, поблескивая крылышками, мельтешились над водяными лилиями кремового оттенка, цветы которых выступали среди огромных листьев. Громко радовались утру птицы.
— Трудно поверить, что совсем неподалеку катится нескончаемый поток машин. — Макгир оглянулся в сторону трассы. — Здесь так мирно.
Хлоя согласно кивнула:
— Это удовольствие недешево стоит. За парком ухаживают несколько садовников.
— Представляю, как дорого тут лечение!
— Мне, пожалуй, придется со временем продать дом. Если мама не поправится… Но если я сделаю это… — Она замолчала, не в силах продолжать.
— Я понимаю, вас, Хлоя, — просто сказал Габриэль.
Делия Каванах, когда они пришли, сидела в кресле-коляске спиной к ним. Освещение в палате было необычное, в нем преобладали серебристые тона, что гармонировало с прекрасными вьющимися волосами Делии и ее голубой блузкой.
— Доброе утро, мамочка, — произнесла Хлоя, подходя к ней и целуя в щеку. — Я привезла кое-кого познакомиться тобой. Ты часто слышала о нем. Это Габриэль Макгир.
Габриэль шагнул вперед, держа красные розы в одной руке. Другой он взял безжизненную, с синими прожилками руку Делии.
— Здравствуйте, Делия. Меня зовут Гейб. Вид у Делии был совершенно безмятежный, окружающая жизнь словно не имела к ней никакого отношения. Хлоя рассказывала Макгиру, что родители обожали друг друга. Быть может, это всепоглощающее молчание было выбором Делии.
Хлоя взяла цветы и поставила их на столик рядом с кроватью. Ее мать отрешенно смотрела на них, ничем не давая понять, что хотя бы заметила присутствие Габриэля. Она сидела в своем кресле, залитом потоками солнечного света, и аквамариновые, лимонные, аметистовые и гранатовые отблески скользили по ней и переливались, точно преломленные гранями алмаза. Но что-то происходило внутри Делии Каванах. Некая мысль словно встрепенулась в ней, сердце забилось чуть чаще, она словно почувствовала, что еще может испытать счастье.
И она улыбнулась.
Хлоя, чьи надежды столь часто терпели крах, повернулась к Габриэлю, не смея верить.
— Она улыбнулась, а, Габриэль? — умоляюще проговорила девушка.
Макгир, гладя руку Делии, будто взывая к некоей целительной силе, всем сердцем ощутил боль девушки.
— В этом нет ни малейшего сомнения, Хлоя. — Душевное страдание в ее глазах сменилось надеждой. — Идите ко мне. — Он протянул руку Хлое и без слов понял, когда та, не колеблясь, приблизилась к нему, так отчаянно она нуждалась в поддержке. Девушка вся дрожала, а глаза блестели от не пролившихся слез.
— Мама никогда не улыбалась до сих пор. Ни разу.
— Но сегодня она улыбнулась, Хлоя. — Он не смел будить в ней надежды на большее, но в душе он чувствовал, хоть и смутно, что возвращение Делии Каванах к жизни возможно.
— Врачи считают, что она безнадежна.
— Бывает, что доктора ошибаются, — осторожно сказал Габриэль. Тем временем улыбка Делии погасла, словно все ее жизненные силы были исчерпаны.
— Возможно, это действие лекарств. Быть может, они защищают ее от… — Хлоя замолкла, борясь с подступающими рыданиями. — О Боже, я не понимаю!
Это было жестоко. Еще одна надежда разбилась.
Когда они вышли в парк, Хлоя уже справилась со своей дрожью. Габриэль описывал ее матери поездку в Тибет, где ему было позволено не только посетить обитель далай-ламы, но и встретиться с ним. Он рассказывал о жителях Тибета, о политическом положении, религиозных обрядах, о снежном человеке. Самое удивительное, что Делия, казалось, слушала его, по-птичьи склонив голову набок.
Минуло два часа. В глазах Делии словно слабо затеплилось сознание, взгляд ее сделался сосредоточенней.
Хлоя отказывалась верить. Ей ли не знать, как жестока жизнь.
Но видя, как непринужденно общается Габриэль с ее матерью, Хлоя, пусть на несколько минут, почувствовала умиротворенность. Несколько мгновений предельной ясности в хаосе бытия.
Поездка в горы приободрила Хлою. Миновав фруктовые сады и возделанные поля, они очутились в царстве снежных вершин, которые когда-то увидел капитан Кук с «Индевера». Недавно над тропическими зарослями пронесся ураган, и теперь круто вздымавшиеся вулканические пики блестели, как стекло. Как
