то он не работал с таким материалом — обычно он писал о сокрытии преступных деяний, коррупции и социальной несправедливости. В письмах и жалобах жителей он тогда увидел скукоженную злобную душу Средней Англии, которая в отстаивании своих, по его мнению, сомнительных ценностей и ханжеских интересов готова пойти на низость и подлость. Жалкое подобие войны с террором на уровне пригорода. Он пришел к выводу, что подобное достойно публикации в центральной газете и осмеянию в обществе. А если эти ирландские путешественники оказались на земле поселка еще и в поисках убежища, и того лучше.
Он сложил руки на груди и не отрываясь смотрел на экран.
Два года назад. Что-то такое во всей этой истории… Он работал над статьей, когда…
Когда исчез Дэвид.
Он покачал головой, продолжил чтение.
Но в тексте больше ничего не было. Там лишь говорилось, что начались судебные тяжбы, но дело так и не сдвинулось с мертвой точки. А потом ирландские путешественники покинули территорию поселка.
Что же его так беспокоит?
Ведь он по какой-то причине все-таки отправился в Уонсбек-Мур, причем по причине более веской, чем та, которую он припомнил. Что-то там было такое, что связывало полученный материал с областью его обычных интересов. Сокрытие преступления. Коррупция. Социальная несправедливость.
Он никак не мог вспомнить. Воспоминания о том времени оставались для него недоступными. Срабатывало чувство самосохранения — словно заблокировалась поврежденная часть жесткого диска, чтобы не пострадала остальная часть системы.
Он нахмурился.
В дверь постучали.
Он решил, что это Шарки, и пошел открывать, готовясь выдать ему все, что думает. Распахнул дверь.
— Здравствуйте, мистер Донован, извините нас за столь скорый визит. — Перед ним стояли полицейские Нэтрасс и Тернбулл.
Проклятия застыли на губах.
— Вы разрешите нам войти?
Донован пропустил их, отступив на шаг.
— Располагайтесь.
Он бросил взгляд на спортивную сумку — револьвер скрывала брошенная им футболка.
Нэтрасс присела на краешек кровати. Тернбулл остался стоять и оглядывался по сторонам. Донован тоже сел на кровать, вопросительно посмотрел на Нэтрасс.
— Преступника поймали? — спросил он. — Убийцу Марии?
— Пока нет, но обязательно поймаем, — сказала она. — У нас появилась к вам еще пара вопросов.
Донован молча ожидал, что она скажет дальше. Боковым зрением он заметил, что Тернбулл крадучись двигается по комнате, — его это раздражало. Этот тип начинал ему активно не нравиться.
— Мы уже говорили вам, что в записной книжке Марии Беннетт содержатся сведения о Колине Хантли.
— Они, оказывается, имеются и в вашем ноутбуке.
Донован обернулся. Тернбулл стоял над столом, двигая изображение на экране то вверх, то вниз. Он победно посмотрел на Донована, радуясь, что уличил его во лжи.
Нэтрасс бросила на Донована вопросительный взгляд.
— Вы же сами говорили, что Мария заинтересовалась этим делом, — сказал он. — Я вот теперь — тоже. Иначе поступить не мог. Это моя работа.
— А наша работа — задавать вопросы, — сказала она. — Что-нибудь обнаружили?
— Я же только начал изучать материал, — ответил он как можно более безразличным тоном.
Она кивнула, но на ее лице невозможно было что-либо прочитать.
— Мы проверили, с кем Мария Беннетт разговаривала по мобильному. Среди всех звонков не удалось установить принадлежность только одного номера. Она звонила по нему часов за шесть до своей гибели, потом ей перезванивали с этого же номера. — Нэтрасс назвала цифры.
— Знаком вам этот номер? — вмешался Тернбулл с высокомерным самодовольством.
Нэтрасс глянула на него, не скрывая раздражения, потом повернулась к Доновану с тем же непроницаемым выражением лица.
Он узнал номер мобильника Джамала, но отрицательно покачал головой.
— У нас есть свидетель, который говорит, что Беннетт входила в подъезд в сопровождении, цитирую, «цветного парнишки, похож на этих, которые из рэперов». — То же непроницаемое выражение лица. — Вам что-нибудь о нем известно?
Донован попытался натянуть на лицо такое же непроницаемое выражение.
— Нет, — ответил он, с трудом подавляя желание проглотить слюну. Или отвернуться. Или моргнуть.
Нэтрасс продолжала пристально на него смотреть.
— Мистер Донован, мы хотим найти убийц Марии не меньше вашего. Над чем вы работали?
— Это имеет какое-то значение? — преодолевая смущение, спросил он.
Донован чувствовал себя не в своей тарелке. Да еще Тернбулл нарезал позади него круги — от этого было еще неприятней.
Нэтрасс вздохнула.
— Послушайте. — Тернбулл встал прямо перед ним. Расставив ноги и уперев руки в боки, он начал покачиваться то в стороны, то вперед-назад. — Будет лучше, если вы начнете нам помогать. Для вас же лучше.
— А то что? — спросил Донован. — Вы прямо сейчас присядете ко мне на колени и начнете раздеваться?
Нэтрасс отвела глаза в сторону. Донован заметил подобие улыбки на ее губах. Тернбулл покраснел.
— Я хотел сказать… — начал он фразу.
— Мы разговаривали с сотрудниками ее газеты, — вмешалась Нэтрасс. — Нам сказали, что она работала с вами над каким-то материалом. Над чем именно, не знают. Посоветовали поговорить или с вами, или с Фрэнсисом Шарки.
— Ну что же, говорите.
Все трое повернулись на голос. В проеме двери стоял Шарки, не в силах скрыть самодовольную улыбку оттого, что его появление получилось столь эффектным.
— Дверь была открыта, вот я и…
Он вошел в номер, протянул Тернбуллу визитную карточку:
— Фрэнсис Шарки. Я здесь представляю интересы флагмана нашей прессы под названием «Геральд» и даже тех, — он бросил взгляд в сторону Донована, — кто оказался в его фарватере.
Донован нахмурился, подался вперед и открыл рот, чтобы что-то сказать, но Шарки сделал вид, что не заметил его движение.
— Итак, — продолжил он подчеркнуто вежливым, но требовательным тоном, — поскольку я уже представился, не соблаговолите ли и вы сделать то же самое?
Нэтрасс назвала свое имя, протянула визитную карточку. Представила Тернбулла.
— Хорошо, — кивнул Шарки. — Теперь, когда знакомство состоялось, полагаю, у вас будут вопросы и ко мне, и к моему клиенту.
Шарки по очереди посмотрел на Тернбулла и Нэтрасс. Тернбулл собрался что-то спросить, но Нэтрасс качнула головой в сторону двери. Тернбулл молча, хотя и неохотно, повиновался. Нэтрасс повернулась к Доновану.
— Не забывайте, о чем мы с вами говорили в прошлый раз, — сказала она тихо.
— О чем именно? Об обмене информацией или о том, чтобы никакой самодеятельности?
— И о том, и о другом.
Донован кивнул.
