различные неприятные домыслы. А она… Какая же она глупенькая, если способна попасться на несколько мужских заинтересованных взглядов да потерять всю силу воли из-за одного-единственного, ничего не значащего поцелуя. И снова разум сыграл с нею недобрую шутку. Ведь на самом-то деле она понимала, что этот поцелуй был не таким уж и пустяковым; перевернув в ней все, он потряс саму землю, на которой она стояла.
Один из рабов по имени Томас, который в ее отсутствие присматривал за мельницей, направился прямо к хозяйке, и тут же ее мысли о Треворе ушли на второй план. Леа радостно приветствовала Томаса, но, к ее удивлению, негр обратился к Прескотту.
— Пойдемте за мной, пожалуйста, сэр. Этот первый жернов делал такой плохой шум.
Леа чуть не задохнулась от ярости, но сумела скрыть ее. Она, конечно, понимала, что так и должно быть: рано или поздно люди станут ожидать приказа именно от майора. Но что-то уж слишком скоро они отвергли свою прежнюю хозяйку. Оскорбленная поступком раба, Леа отвела взгляд в сторону.
— Как тебя зовут? — спросил Тревор.
— Томас, сэр.
— Хорошо, Томас. Послушай, я преклоняюсь перед познаниями леди, которые превосходят мои собственные. Спроси у мисс Стэнтон, что там такое с жерновом, поскольку я в этом ничего не смыслю.
Леа не поверила услышанному и, округлив от удивления и без того огромные глаза, воззрилась на Прескотта.
— Миц Леа.
— Я сейчас приду, — сказала она и улыбнулась Тревору. — В прошлом году именно этот жернов доставил нам немало хлопот. Вы поступили мудро, решив прибегнуть к моей помощи.
— Удивлены, Леа? Но ведь только дурак полезет в воду, не зная броду.
Она поглядела вслед Томасу, удаляющемуся в сторону мельницы, и задумчиво проговорила:
— А вы оказались не таким, как я ожидала.
Переместив вес на здоровую ногу, Тревор приподнял бровь и улыбнулся:
— Вот-вот, мой отец часто говорит то же самое.
— Так это правда?
— Почему бы нет? Может быть, и правда. Я отвечаю лишь перед собственной совестью и не забочусь о том, что могут подумать другие.
Что ж, может, ему и нет дела до мнения всех прочих людей, но Леа была почти уверена: он твердо решил во что бы то ни стало скрывать свою слабость именно от нее. Она уже успела заметить его усилия, чтобы скрыть боль в раненой ноге. Возможно, дело лишь в обычной мужской гордости, но Леа подозревала, что Прескотт нарочно сражается с самим собой, чтобы не пасть жертвой сложившихся обстоятельств. А может быть, он старается и ради нее. Как бы то ни было, ее мнение о майоре резко выросло.
— Хотите пойти со мной? — спросила Леа. — Быть может, вы предложите что-нибудь такое, что поможет решить проблему и не допустить новых неполадок?
— О, я бы с радостью помог, боюсь только, что от меня не будет особой пользы. Но если вы, Леа, не сумеете укротить какой-то жалкий, ничтожный жернов, то я готов съесть собственную шляпу.
— Но вы не носите шляпу, сэр.
— Ах, как непредусмотрительно с моей стороны. — И он приподнял свою трость. — А это пойдет?
— Чудно! — воскликнула Леа, впервые за весь день почувствовав настоящее облегчение. При других обстоятельствах она вполне могла бы увлечься им. — Вы, конечно, понимаете, что я поступила бы жестоко, нарочно все испортив.
— С легким сердцем принимаю условия этого спора, потому что ни капли не сомневаюсь в его исходе.
В течение нескольких ближайших часов Леа вовсе потеряла голову и согласилась с Рэйчел: майор Прескотт — действительно честный человек с добрыми намерениями, вовсе не скрывающий дьявольский лик под милой маской. Проблема лишь в одном: она не имела права в нем ошибиться — на карте стоит судьба «Ривервинд».
Наступил час дня, и Леа засобиралась в поля. Надо убедиться, что там дела идут не хуже, чем на мельнице. Однако сегодня стоит адская жара, и ни о чем не хотелось думать, кроме как о прохладной воде. Желание искупаться в реке натолкнуло ее на мысль еще раз проверить Тревора. Ей захотелось подробнее узнать о нем. Девушка могла доверить «Ривервинд» человеку, который не просто сумеет выгодно производить и продавать сахар. Управляющий ее обожаемой плантацией обязан любить красоту этой земли не меньше ее самой.
В ту ночь на веранде Тревор успешно прошел первое испытание, и при воспоминании об этом Леа улыбнулась. Он услышал реку — значит, способен воспринимать звуки природы и настроен на романтический лад. Джесс, как это ни неприятно, никогда ничего не слышал и не замечал милых мелочей. А между тем «Ривервинд» была переполнена пейзажами, ароматами и звуками, которые и составляют всю прелесть и очарование здешней природы. Она так хотела, чтобы Джесс вместе с нею любовался ламантинами, но он ее разочаровал. Интересно, как поведет себя Тревор.
— Уже пять минут второго, — прервал он ее размышления. — Вы прямо сейчас отправляетесь домой или наш день будет еще длиннее, чем позавчера?
При виде его широкой ухмылки Леа не сразу нашлась, что ответить. Просто она не привыкла перебрасываться шутками с мужчинами. Если не считать дядюшки и Джесса.
— Так что же, Леа? Лично я предпочел бы прохладительный напиток и обильный ленч. Но выбор, конечно, за вами.
Прежде чем предложить, она замялась:
— Может быть, по дороге домой заедем на реку? Обещаю, вас ждет там любопытное зрелище.
Слишком поздно она поняла, насколько двусмысленно прозвучало ее предложение. Оставалось лишь надеяться, что Тревор не поймет ее превратно и не подумает, что она собирается его соблазнить. Однако, взглянув на него, она чуть было не распрощалась со своими надеждами. Задумчивое лицо майора и его прищуренные глаза… Она на миг замолчала.
— Я имею в виду ламантинов, — добавила девушка. — Морских коров. Они часто заходят в реку, и я думаю, вам они понравятся. Но если не хотите, мы можем поехать в другой раз, если, конечно, пожелаете… — Тут Леа глубоко вздохнула, молясь, чтобы Тревор не счел ее слова бредом сумасшедшего.
Ему стало немного не по себе, словно сама судьба вводила его в искушение. И о чем она только думала, предлагая ему такое? Взрослый, повидавший многое мужчина едва ли удивится ее морским коровам. Похоже, она нарочно поставила его в дурацкое положение. На лице Тревора отразилась отчаянная борьба. Он запустил пальцы в свои волосы. И когда только она научится держать язык за зубами?
— Что ж, показывайте дорогу, — внезапно произнес он.
— Дорогу?
— Ну да, к реке. Я с удовольствием погляжу на этих ваших зверюг. И благодарю за предложение.
Леа безуспешно пыталась скрыть овладевшую ею радость. Улыбаясь во весь рот, она быстро зашагала к выходу, но потом, вспомнив о том, что майору трудно идти, пошла медленнее, чтобы он мог догнать ее. Этот человек был загадкой для нее. Но он бросил ей настоящий вызов, а Леа обожала борьбу.
Глава 10
Прохладный ветерок, веявший над рекой, принес откуда-то аромат жасмина.
Не надо было ему соглашаться смотреть на ламантинов. И так все утро Тревора терзали муки вожделения. Он пал жертвой ее сияющей улыбки и заразительной увлеченности, поддался слабости и, вместо того чтобы прислушаться к внутреннему голосу, предупреждавшему о том, что уединяться с нею опасно, пошел на поводу у эмоций. Теперь придется быть осторожным вдвойне.
Однако он был польщен и глубоко тронут тем, что Леа решила поделиться с ним своим секретом. При воспоминании о том, что сюда вместе с ней приходил и Батлер, Тревор сжал челюсти и поглядел на девушку.
Она стояла немного склонив голову и нетерпеливо вглядываясь в водную гладь, словно ребенок, которому не позволяют подойти к заветному блюду с конфетами.
— Это мое любимое место на реке, — задумчиво протянула Леа.
На близком расстоянии так явственно ощущался ее сладкий, полный женственной прелести аромат, что Тревор мысленно сравнил девушку с раскрывшейся розой. Горячая волна, зародившись у него внутри, распространилась по всему телу, словно огонь по сухой траве. И уж конечно, не от предвкушения встречи с ламантинами, а от воспоминания о полуобнаженной, плещущейся в реке Леа. Блеск ее глаз говорил о том, что она бы с радостью скинула прямо сейчас платье и отправилась купаться со своими любимцами.
Словно в подтверждение его догадок, Леа быстро обмахнула свое лицо ладонью, и Тревор нахмурился. Ему тоже было жарко, а река так и манила, обещая воспаленному телу прохладу своих волн. Как бы ему хотелось вынуть шпильки из ее прически, распустить эти чудесные волосы и провести пальцами между их легкими завитками. В своих мечтах Прескотт уже касался губами нежного изгиба шеи… Сейчас он доберется до ее рта, а там… Ах, он снова отведает этой чудной влаги! Впрочем, пора остановить чересчур горячие фантазии. Он и так уже слишком перевозбудился. А сдерживать себя было все труднее, во всяком случае там, где речь шла о Леа Стэнтон.
— О, да вот они!
Тревор с большой неохотой оторвал взгляд от девушки и заметил две мощные тени почти у самой кромки воды. Странно было наблюдать за животными на таком близком расстоянии. Головы огромных серых зверей по сравнению с остальной тушей были миниатюрными, а в круглых выразительных глазах не было и следа враждебности. Толстые, покрытые волосками губы, казалось, улыбались. На какой-то миг Тревор вдруг вообразил себе: каково это — войти в воду и прикоснуться к ним? Чистое безумие!
— Я никогда еще не видел таких необычайных, очаровательных созданий.
Казалось, Леа о чем-то напряженно задумалась, словно решая, как ей поступить, и легкие морщинки появились у нее на лбу. Но уже через мгновение фиалковые глаза
