это».
Несколько долгих минут Жильбер с Филиппом в ужасе смотрели на тонкую вязь арабских букв. Потом Филипп разорвал пергамент и в сердцах швырнул его куски на пол.
– Но почему именно Конрад? – спросил Жильбер.
– Догадываюсь. Он хочет помешать Ричарду. А Старец Горы, должно быть, жаждет поражения Саладина. Если убрать Конрада с дороги, Ги Лузиньянский снова займет трон Иерусалима, и тогда Ричард может спокойно выступить в поход на Святой город.
– Думаю, ты прав, – сказал Жильбер. – И что ты собираешься делать, Филипп? Предупредить Конрада?
Филипп хрипло рассмеялся.
– Ты думаешь, он хоть на секунду поверит моим словам? Да если бы и поверил, разве он сможет потом доверять мне? Но в одном мы можем быть уверены, Жильбер. Если я не убью Конрада, это сделают ассасины. А если меня заподозрят… – Он замолчал. – Ни одна душа не должна знать об этом, – угрюмо проговорил он и добавил: – Нужно предупредить Льювеллина и твоего нового саксонского слугу – как там его, кажется, Гурт, – что на нас готовят нападение грабители. Чтобы они не спускали глаз с нашего дома. И в дальнейшем не делай ни одного шага без кинжала.
Глава 14
ПИТЕР ДЕ ШАВОС
Справа от крестоносцев синело море. На слабых волнах мягко покачивались корабли венецианских и генуэзских купцов, нагруженные необходимыми припасами для армии.
Слева простиралась равнина Шарон, а на горизонте виднелись холмы Самарии – зеленая, влажная местность, очень красивый вид, к сожалению, омрачавшийся клубами пыли, поднимаемой с земли колоннами христиан, двигающимися по старой Римской дороге на юг Святой земли.
Филипп был доволен. Работы ему хватало, теперь он был назначен личным секретарем Ричарда – звеном, обеспечивающим связь короля с разными частями смешанной армии. Он идеально подходил для этой должности как человек, которого поддерживали сирийские бароны, с одной стороны, а с другой – оба военных ордена, которые вместе с английской армией представляли огромную силу.
Этот поход во многом отличался от хаотичного наступления войска королевства Иерусалимского на Тивериаду. Ричард сам следил за каждой мелочью. Каждый день люди проходили десять миль, выступая в поход в вечерней прохладе и отдыхая днем; к войску постоянно на телегах подвозили пищу и воду – по мере того, как прибывали в гавань Акры корабли с продовольствием и одеждой для армии. За все время похода турки почти не нападали на колонну.
Отряды сельджуков лишь ехали параллельно дороге, по которой двигались христиане, укрываясь за холмами и в окрестных лесах. Конечно, некоторые столкновения были неизбежны, но в основном о присутствии врага крестоносцы узнавали лишь по облакам пыли, поднимающимся вдали.
Длинный поход из Акры уже почти подошел к концу. На следующий день войско христиан должно было прибыть в Яффу. Если им удастся захватить и этот порт, то они смело могут двигаться в глубь суши, на Иерусалим, оставив позади крепкий тыл.
Филипп, как и всегда, делил свое временное жилище – купленный ими специально для похода шатер – с Жильбером. Они лежали в палатке после окончания дневного перехода, наслаждаясь дыханием легкого прохладного бриза, веющего со стороны моря.
– Мне надо идти, – сказал Филипп, поднимаясь на ноги. В его обязанности входило вести ежедневные военные советы, проходящие в шатре короля, где обсуждались результаты прошедшего и планы будущего дня.
– Предупреди Льювеллина и Гурта, как всегда, – сказал Филипп. – Кто сегодня первым будет стоять на страже?
– Льювеллин.
Филипп кивнул. С тех пор, как они получили в Акре хлебец, присланный убийцами, они каждый вечер выставляли у своей палатки надежного часового. Новый слуга Жильбера, Гурт, был крепким парнем, светловолосым и голубоглазым, а что самое главное – очень молчаливым. Но сакс обладал недюжинной силой, и когда в его миролюбивом сердце закипал гнев, он становился опасным противником.
У шатра короля уже собрались рыцари, ведя в ожидании начала совета оживленную беседу. Они приветствовали Филиппа, и он уже собрался было войти в палатку, но в это время какой-то юный оруженосец тронул его за руку.
– Сир Филипп д'Юбиньи? – тихо спросил он, и рука его слегка дрогнула.
– Да.
Филипп раньше никогда не видел этого юношу. Юный оруженосец на вид был крепкого телосложения. «Но ему никак не больше девятнадцати», – подумал Филипп, вглядываясь в лицо юноши со вздернутым носом и россыпью веснушек.
– Я Питер де Шавос, сир, – представился молодой оруженосец.
– Хорошо, – сказал Филипп, – что вам угодно?
– Я из Марчеса, сир, – сказал де Шавос, как будто он мог знать, что Филиппа интересовал именно этот город. – Марчес в Уэльсе, сир. Замок Кидвелли, принадлежащий моему отцу, находится совсем рядом с Лланстефаном.
– Лланстефан! – заинтересованно воскликнул Филипп, пораженный таким совпадением.
– Да, сир. Ведь вы – д'Юбиньи из Лланстефана?
– Мой дед приехал оттуда много лет тому назад, – ответил Филипп. – Но я родился в этой земле.
– О, мне известно это, сир, – быстро проговорил де Шавос. – Но мне только что пришло письмо из Уэльса. Мой отец сообщает, что Роберт д'Юбиньи умер.
