— Я начала… — Она по-прежнему не смотрела на него. — Но потом решила, что в случае развода не получу от тебя ничего, потому и подписала. Я понятия не имела о большом пособии.
— Лгунья, — прошептал он. — Я видел, как ты изучала последнюю страницу, прежде чем поставить подпись.
Кэрис повернула голову, и он увидел ее лицо, белое как мел.
— Ты ведь умеешь читать, верно? — поинтересовался Алессандро.
— Конечно умею! — Кэрис выпрямилась, глаза ее засверкали от ярости. — Как, по-твоему, я работала, не умея читать? Только…
— Что? — Он шагнул ближе к ней и подбоченился.
Она обхватила себя руками и стала раскачиваться туда-сюда — известное движение человека, который старается успокоиться.
— Я не читала твой драгоценный документ. — Кэрис спешила выговориться. — Я начала, но была уставшей и взволнованной…
Она долго молчала. Алессандро уже решил, что продолжения не будет.
— У меня дислексия, — наконец выдохнула она. — Вот почему я ношу затемненные очки — они помогают мне сосредоточиться. Но иногда, особенно при усталости или очень сложном тексте, я почти не могу читать, потому что исчезают целые строчки, а буквы пляшут. Хуже всего мне даются юридические документы.
У Алессандро сдавило сердце, когда он увидел, чего стоит Кэрис это откровение.
Ее губы сложились в разрывающее душу подобие улыбки.
— Я не каждому об этом говорю.
— Но мне ты говорила, когда мы были вместе?
— Да, ты знал.
Конечно, знал. Значит, они были настолько близки, что делились не только страстью, но и секретами. Проклятая потеря памяти очень много отняла у них обоих.
Алессандро глубоко вздохнул, стараясь осмыслить слова Кэрис:
— Но ты читаешь страницу международных новостей.
Это была газета, известная своими аналитическими статьями. Чтение не было развлекательным.
Кэрис так быстро вскочила на ноги, что Алессандро отшатнулся. Ее глаза метали голубые молнии, когда она посмотрела на него в упор.
— Если я медленно читаю, это еще не означает, что я тупа! Прежде ты это понимал. — Она помолчала, справляясь с обидой и разочарованием. — Я читаю международные новости потому, что мне интересно, хотя это занимает больше времени, чем у других. Иногда, как сегодня, чтение идет медленнее обычного, понял?
— Понял.
Алессандро заметил, как потухает пламя в ее глазах.
Чувство вины пронзило его сердце, когда он вспомнил, как практически заставил Кэрис подписать добрачное соглашение. Он и тогда догадывался, что она измотана и взволнована. Ему нет прощения за то, он воспользовался ее слабостью, отверг все возражения и получил то, что хотел.
— Прости, — тихо произнес Алессандро, видя, как она потирает предплечья, словно замерзла. — Я не хотел сказать, что…
— Что я идиотка? — Она изогнула губы в безрадостной улыбке.
— Конечно нет.
Она уныло рассмеялась:
— Думаешь?
— Кэрис! — Не в состоянии выносить ее обиженный вид, Алессандро протянул руки и взял ее за плечи. — Рассказывай, — приказал он, поглаживая напряженные мускулы. Ее страдания вызывали у него беспокойство, нетерпение и… желание защищать.
— Изза того, что я плохо читала, все считали меня недоумком. Все! Я всегда была худшей ученицей в классе.
Алессандро нахмурился:
— Дети бывают жестоки.
Кэрис устало вздохнула:
— Не только дети. Мой отец профессор, у моей матери собственный бизнес. Мои родные братья и сестры с отличием окончили университеты. Они не смогли… приспособиться ко мне. Я не соответствовала их уровню.
— Приспособиться к тебе? — Алессандро стиснул зубы. — Они должны были поддерживать тебя, помогать.
Она покачала головой:
— Они предпочли с головой уйти в свои дела. — Судя по ее обиженному тону, родственников судьба Кэрис не интересовала.
Алессандро рассвирепел. Детям требуется от родителей не только материальная поддержка.
Внезапно он понял, что у него и Кэрис много общего: обоих в раннем возрасте предоставили самим себе.
— Даже когда я наконец осмелилась наняться менеджером в отель, они считали меня человеком второго сорта. — Кэрис умолкла. При виде смертельного холода в ее глазах у Алессандро сдавило грудь. — Для них я всегда была неудачным ребенком.
— Кэрис! — Он притянул жену к себе, прижимая ее голову к своему плечу. От сильнейшего переживания его сердце глухо и учащенно колотилось.
Боль Кэрис казалась ему собственной болью. Острая, как лезвие ножа, она пронзала его. Никогда еще Алессандро Маттани не испытывал такого сочувствия и столь сильного желания оберегать.
Он стал машинально покачиваться вместе с Кэрис, успокаивая ее.
— Ты не человек второго сорта, Кэрис. Ты замечательная мать. Это поймет каждый, кто увидит Лео. Кроме того, ты преуспела в работе. — Он еще в Мельбурне выяснил, каковы ее трудовые достижения. — И дислексия тебе не помешала. Ты особенная женщина, сокровище мое. Никогда не забывай об этом.
Алессандро медленно гладил ее по спине, чувствуя, как она успокаивается. Однако он и не думал отпускать Кэрис. Ему хотелось ее обнимать. И не только потому, что он никак не мог ею насытиться. Он стремился утешить жену. Услышав ее рассказ, Алессандро ощутил, как в нем пробуждаются нежность и сожаление.
Он понимал, что неверно оценивал эту женщину.
В его мозгу прозвучали слова, которые Кэрис сказала ему в первую брачную ночь: «Я верю, что ты не предавал меня, Алессандро. Неужели тебе так трудно поверить в то, что и я не предавала тебя?»
Глава 13
Алессандро уткнулся носом в шелковистые локоны, разметавшиеся по подушке, вдыхая аромат цветов. Он намотал прядь на пальцы, затем провел ее кончиками по обнаженной груди Кэрис.
Молодая женщина вздрогнула. Даже сейчас, утомленная занятиями любовью, она отвечала на его ласки. Как и он.
И все же этого ему было недостаточно.
— Расскажи мне о нас, — тихо попросил Алессандро. — Чем мы занимались вместе… прежде? Как это было?
Он заметил, как Кэрис прикусила губу и настороженно взглянула на него:
— Ты правда хочешь знать?
Алессандро кивнул. Знание прошлого помогло бы ему понять настоящее.
Огромные глаза Кэрис внимательно смотрели на него, будто отыскивая в его словах уловку. Затем она опустила длинные ресницы:
