– Очень хорошо, Джон, – сказала Анна. – Ты лишил меня невинности, но не хочешь восстановить мою честь.
Джон вспыхнул, к немалому удовольствию Анны.
– В таком случае я сделаю это сама. Иного выхода нет. Я встречусь с Эдвардом в Уайтхолле, захватив с собой мой кинжал, и попытаюсь убить его. Или сама погибну. Черный Бен не смог меня заставить есть землю, но ты не оставляешь мне выбора, заставляя принимать решения против моей воли. Прошлой ночью ты поклялся мне в вечной любви и сказал, что мы поженимся. Приятно было вспахать целину, не так ли?
Джон изменился в лице.
– Ну, если ты так считаешь, значит, и не было ничего, кроме похоти.
– Я не верю тебе, Джон Гилберт.
– Верь тому, что тебе подсказывает сердце! Я бы так никогда не сказал, если бы женщина не использовала против меня свое оружие!
Анна поднялась.
– Неужели ты лишишь меня возможности отомстить этому лживому лорду, игравшему моими чувствами, продавшему меня королю, убившему моего отца, пытавшемуся оскопить тебя?
– Женская месть отличается от мужской, – сказал Джон, дав ей понять, что разговор окончен.
Однако Анна не унималась.
– В чем отличие, объясни!
– Довольно!
Он схватил Анну за плечи и стал яростно трясти, надеясь, что она в конце концов поймет правильность его решения. Ведь он собирался сражаться с Уэверби ради нее.
– Оставь меня, Анна. Я пойду к Уэверби одни, и покончим с этим.
Анна пыталась вырваться, но не смогла и теперь стояла неподвижно, глядя на Джонни.
– Таковы-то твои представления о равенстве мужчин и женщин. Ведь ты даешь право выбора своим людям, не навязываешь им свою волю?
– Я предложу им проголосовать, – сказал Джон, собрал письма и медленно направился по тропинке к прогалине.
Анна не сразу последовала за ним. Она добилась своего, но эта победа опустошила ее.
Вернувшись на поляну, Анна нашла Джона у костра в окружении десятка человек, к которым он обращался:
– Я отправляюсь морем во Францию, чтобы найти и привезти обратно изменника лорда Уэверби и предать его королевскому суду. Или убить, если придется, при попытке захватить его.
Он передал Бет оба письма, и она прочла их вслух.
– Это мое дело, только мое. Поэтому я освобождаю вас от вашей клятвы верности и братства, принесенной мне.
Анна села между Бет и Кейт и стала слушать. Джон их предводитель, и его слово для них закон. Анна поднялась. Глаза ее сверкали в свете костра.
– Я пойду с ним, – спокойно заявила Анна.
Слова ее раскатились эхом по лесной поляне.
Медленно, один за другим люди стали подниматься с мест.
Прежде чем заговорить, доктор судорожно сглотнул, можно было не сомневаться в его выборе. Утром все они собирались отправиться в Саутгемптон, а оттуда во Францию.
Анна отошла от костра, быстро двинулась к шалашу и легла на подстилку из папоротника и листьев, повернувшись спиной ко входу. Несколькими минутами позже она услышала, как, крадучись, в шалаш забрался Джон.
– Анна, – услышала она его шепот.
– Попытайся понять, Джон. Все, кто тебя любит, хотят разделить с тобой твою участь и грозящие тебе опасности. И только трусливые не согласились бы на это.
Он протянул к ней руку, и от его прикосновения на сердце у нее потеплело.
– Клянешься неукоснительно следовать моим указаниям? – спросил Джон.
По щекам Анны покатились слезы. Слезы облегчения. Джон осушил их поцелуем. Всю ночь Анна лежала, положив голову ему на плечо, просыпаясь, чтобы убедиться, что его рана не вызвала лихорадки и что она видит Джона Гилберта наяву, а не во сне.
Джон сделал еще одну попытку уговорить своих людей не подвергать себя опасности, но когда каждый из них поклялся следовать за ним, он от всего сердца поблагодарил их.
Доктор Уиндем сменил повязку на ране Джона и объявил, что признаков нагноения нет. Утром все отправились в путь, оставив Мэтью достаточно провизии, чтобы он ни в чем не терпел недостатка, пока не сможет снова рыбачить и охотиться. Анна, Бет и Кейт надели сапоги и бриджи, опоясались шпагами, спрятав перевязи под дорожные плащи и прикрыв волосы большими красными шерстяными капюшонами, а свою женскую одежду и нижнее белье упаковали в узлы и дорожные сумки, хотя, к огорчению Кейт, их костюмы противоречили Священному писанию. При этом она не могла вспомнить ни одной главы и ни одного стиха из священной книги, где говорилось бы об этом, и переоделась. Анна и Бет помогли ей справиться с
