Чтобы иметь возможность извещать время от времени достойного Лефевра, Фрике заехал по дороге к своему новому приятелю, Жозефу Клапе. Предусмотрительный юноша научился многому за эти два года и действовал как опытный полководец. Состав армии его был следующий: легкая кавалерия – Жозеф Клапе, войско – Лефевр, резерв – Арман д'Анжель, сам же он – первая колонна, идущая в атаку, и в то же время главный предводитель.
Тревожно билось сердце бедняги, когда он отворил знакомую дверь и очутился опять в знакомой гостиной. Тут была и улыбающаяся, всегда любезная с ним Сусанна, и очаровательная голубоглазая Лена, миловидное личико которой так и сияло радостью и счастьем, был и сам Марсиа. Враг был взбешен, уничтожен, но старался сдержать душившую его злобу.
Сумел скрыть свое волнение и воскресший из мертвых Фрике.
Оставшись наедине со своим юным гостем, де Марсиа заметил ему притворно-любезным тоном:
– Очень не похвально с вашей стороны столько времени не давать о себе никакого известия.
– Но я полагал, что вы не желали меня видеть с того памятного вечера, в который… в который вы назначили мне свидание в письме, адресованном на имя Николя… Приняв ваше любезное приглашение, я, конечно, не мог бы вернуться из указанного вами места. Но из-за неверности адреса письмо это не попало в мои руки, и благодаря этой ошибке я имею удовольствие беседовать с вами, милостивый государь.
– О каком письме говорите вы? Я положительно не понимаю вас, так как не писал вам и никуда не приглашал вас, – удивился неаполитанец.
– Хорошо, предположим, что это просто ошибка, – согласился Фрике. – Но, помимо этого, нам надо еще, кажется, о многом переговорить с вами.
– Прошу извинить, что возвращаясь еще раз к странному, только что сообщенному вами обстоятельству, но считаю долгом заметить, что я ни в каком случае не мог бы вам писать на имя Николя, так как мне давно и доподлинно известно, что вас зовут Фрике. Эту маленькую подробность касательно вашей личности сообщила мне моя сестра, Лена, – как бы умышленно протянул де Марсиа.
– Ну, если уж пошло на откровенность, надо нам обоим сбросить маски, – поднялся с места Фрике.
– Между честными, порядочными людьми иначе и быть не может, – усмехнулся собеседник.
«Плут! каналья!.. – подумал гамен. – Ты принимаешь меня за такую же продувную бестию, каков ты сам… Ошибаешься, ошибаешься, приятель!»
Затем он продолжал уже вслух:
– Очень охотно признаю своим названное вами имя. Что ж, Фрике звучит недурно. Но дело в том, что настоящее мое имя Состен, и все должны бы были называть меня Состеном. Прозвище мое Фрике, так я и остаюсь для всех Фрике, а Состена-то давно выкинули из памяти. Не правда ли: Фрике гораздо благозвучнее Состена?
– Вполне согласен с вами. Имя это напоминает звук охотничьего рога.
– Серьезно?
– Положительно.
– А я так решительно не могу понять, что находите вы хорошего в своем псевдониме? – пожал плечами гамен.
– Моем псевдониме? – удивился де Марсиа.
– Ну, да! Что хорошего в этой овернской кличке Марсьяк?
– Крайне сожалею, что не имею возможности угодить вам, изменив свою фамилию согласно вашему усмотрению, но каждый должен поневоле мириться со своим именем.
– А между тем вы сами хотели, страстно хотели переменить свою фамилию. Вам так и мерещилась фамилия д'Анжель.
Де Марсиа отвечал с усмешкой:
– Вы человек неглупый и можете, я думаю, понять, что это афера слишком выгодная и заманчивая для того, чтобы какой-нибудь дурак отказался от нее.
– Но я, видите ли, ужасно люблю порядок и последовательность. Мне всегда хочется, чтобы каждый человек был на своем месте.
– Вполне разделяю ваш взгляд на вещи и сам нахожу, что ваше прямое, законное место – в семье д'Анжелей, рядом с Еленой. Послушайте, однако, – продолжал он, уже переменив тон. – Рука Елены и 25 000 франков годового дохода – миритесь вы на этом? Могу я купить этой ценой ваше молчание?
– Молчание? Вы хотите, вероятно, сказать сообщничество?
– Я употребляю эти выражения только в деловом разговоре, а не в приятельской беседе.
Фрике, казалось, раздумывал и рассуждал.
– Отказаться, конечно, трудно… – ответил он не сразу, – 25 000 годового дохода и рука Елены – кусок лакомый, соблазнительный. Если бы дело касалось только тайны Медонского леса, я, может быть, и принял бы эти условия, но в настоящий момент вам не купить меня такой низкой ценой.
– То есть… как же это? Что хотите вы сказать? – с недоумением поглядел на него де Марсиа.
– По достоверным, собранным мною сведениям оказалось, что состояние д'Анжелей приносит 160 000 франков годового дохода и вот эти-то 160 000 я и желаю получать сполна.
«Не для себя, конечно», – мысленно договорил он. Но собеседник даже подпрыгнул на кресле и залился самым добродушным смехом.
– Губа-то у вас не дура, как я вижу! – заметил он юноше.
