— «Тунг, Фремль и К°»? — прищурился генерал.
— Именно, — подтвердил Молуано. — Мои полномочия позволяют сделать это. Хотя, возможно, ваши, генерал, простираются еще дальше…
— Не дальше твоих, — усмехнулся Колли. — Просто в Париже и… Вашингтоне хотели иметь двойное обеспечение. Это естественно: операция слишком серьезна… Ты, конечно, хорошо справился бы и сам. Меня послали так, на всякий случай… Действуй, Гаспар. И помни, что тылы твоей армии надежно обеспечены. Во втором эшелоне Колли и его люди.
— Я иду, — сказал, поднимаясь, Молуано.
— Иди, — кивнул генерал. — Только не спеши. И имей в виду: то, что сегодня произойдет, — лишь начало. Первая разведка боем. Главные операции впереди… А сегодня надо отыскать надежную нить. Только нить… которая приведет нас к цели. Иди и сделай свое дело…
— Держу пари, что убитая не имеет отношения к выстрелам в Касабланке, — пробормотал генерал, когда дверь кабинета затворилась за Молуано. — Все подстроено, чтобы замести истинный след. И Молуано клюнул на этот крючок. А подстроили ловко… Ну ничего, пусть пока думают, что мы проглотили приманку. Куда же, однако, могла деваться красавица, которая неделю назад прибыла в Сингапур? Насколько все было бы проще, если бы люди Молуано арестовали ее в Карачи.
Генерал встал, прошелся по кабинету.
«А может, и не проще, — подумал он, раскуривая потухшую сигару, — может, и не проще… Тут, в этих краях, никогда заранее нельзя сказать, какой путь вернее и надежнее. Взрыв в порту спутал все мои планы. Если бы я был уверен, что между взрывом и убийством нет прямой связи… Напрасно мне дали генеральский чин. Надо было подавать в отставку…»
Зазвонил один из телефонов. Генерал взял трубку.
— А, — сказал он, — это вы, Джефрис… Да, слушаю… Интересно… Значит, она утверждает, что ее зовут Милица Листер… Когда она обнаружила пропажу документов? Сегодня утром… А когда приехала в Сингапур? Тоже неделю назад… Нет, я не стану с ней разговаривать… Скажите ей, что документы нашлись и скоро она их получит… О'кэй!
— Нет, все-таки не зря мне дали генерала, — пробормотал Колли, кладя трубку. — Не зря… Теперь, независимо от того, чем окончится операция Молуано, необходимо сделать три вещи…
Белая пелена
— Странно, — сказал Волин, — кажется, свечение пульсирует. И оно не связано с конкретным объектом. Вот сейчас свечение еще заметно, а на локаторе ничего нет…
— Объект свечения наблюдался, — решительно возразил Розанов. — Правда, у него были расплывчатые очертания. Что-то похожее на овал. Лучше всего было видно перед вашим приходом…
Волин и Розанов уже более часа находились в главной наблюдательной башне «Тускароры». Все наружные рефлекторы станции были выключены. На купола наблюдательных башен, за исключением главной, надвинуты броневые колпаки. Станция словно притаилась во мраке.
В главной наблюдательной башне тоже было темно. Лишь слабо светились зеленоватые шкалы указателей и экраны локаторов, расположенные внизу, у самого пола. Прозрачное полушарие, образующее купол башни, не различалось в темноте. Казалось, над наблюдателями распростерлась ночь без звезд и в этой ночи далекими метеорами вспыхивают голубоватые огоньки глубоководных рыб… И еще загадочное фиолетовое свечение, то приближающееся, то вдруг начинающее удаляться. Сейчас оно удалялось и постепенно исчезало, как угасающее полярное сияние арктического неба.
— Может быть, скопление каких-то микроорганизмов? — предположил Волин.
— Оно имело овальную форму, — повторил Розанов.
— Плыло оно или двигалось по дну?
— Н-не знаю… При таком удалении трудно сказать.
— Но сейчас оно, пожалуй, плывет.
— Сейчас я уже ничего не вижу.
— Да, и я тоже… Вот рыбы прошли там, где мы только что видели его.
— А вы не заметили, Роберт Юрьевич, что раньше рыбы избегали приближаться к светящемуся объекту?
— Пожалуй, вы правы… Значит, отпадает предположение о микроорганизмах. Тем более что рыбы этих глубин обычно плывут на свет. Что это может быть? Нет, решительно надо выйти на дно…
— Вспомните Савченко и… Северинова, Роберт Юрьевич. И ваш собственный приказ…
— Ну, свой-то приказ я всегда могу отменить, по крайней мере по отношению к самому себе.
Разговорный динамик кашлянул и тотчас послышался голос Кошкина.
— Роберт Юрьевич, сверху спрашивают как дела?
— Передайте, свечение исчезло.
— Может включить наружные рефлекторы?
— Пока не надо. Мы сейчас идем к вам. Пусть дежурный наблюдатель поднимется в башню.
— Есть…
Динамик умолк.
— Я свяжусь с погранзаставой, — сказал Волин. — Если у них нет тревожных сведений, надену скафандр и выйду на дно.
— Мне тоже идти? — спросил Розанов.
— А не боитесь?
— Роберт Юрьевич!
— Хорошо, пойдем втроем, — решил Волин. — Я, вы и Кошкин. Кстати, попробуем «вездеход». Если, конечно, с погранзаставы дадут «добро».
Через полчаса Волин и Розанов в глубоководных скафандрах один за другим выбрались наружу через выходной тамбур. Все внешние рефлекторы станции теперь были включены. Потоки яркого электрического света заливали дно перед приземистыми постройками «Тускароры». Видимость была не менее ста пятидесяти метров. В освещенной зоне появлялись и исчезали небольшие стайки глубоководных рыб, похожих на окуней.
Кошкин, вышедший раньше, уже копошился возле донного «вездехода» — довольно уродливого сооружения, напоминавшего большую лодку, поставленную на гусеницы танка. Переднюю половину «лодки» занимал двигатель, смонтированный внутри массивного конического чехла. Конус находился в лежачем положении и был обращен острым концом вперед. Задняя часть лодки была свободна. Там легко могли поместиться стоя три человека в скафандрах.
Заметив товарищей, Кошкин опустил задний борт «вездехода» и сделал рукой приглашающий жест. Волин обошел вокруг странную конструкцию и не без колебания поднялся по откинутому борту внутрь. Розанов вошел следом. Кошкин поднял задний борт, вскарабкался по наружным скобам и тяжело перевалился в кузов «вездехода».
— Удобств еще не оборудовали, — услышал Волин в наушниках голос Кошкина. — Если потянет, сделаем и удобства.
Кошкин протиснулся вперед и принялся манипулировать с двумя рядами кнопок, размещенных на выпуклом основании конического чехла.
— Теперь держитесь, — снова послышался в наушниках его голос.
«Вездеход» дрогнул, наклонился вправо, потом влево и плавно тронулся с места. Вокруг начало темнеть. Постройки станции в ореоле постепенно тускнеющего света медленно поплыли назад и вскоре превратились в едва различимое желтоватое пятно. Кошкин включил рефлектор в носовой части вездехода. Сильный луч света прорезал окружающий мрак, осветил буроватое каменистое дно, полосы песка; потом вырвал из темноты скопления крупных красноватых шаров на тонких ножках.
— Грибы? — послышался удивленный возглас Кошкина.
— Глубоководные кораллы парагоргия, — услышал Волин в наушниках голос Розанова. — Здесь их
