время.
— Недурно, — прокомментировал я, найдя в себе силы отвлечься. — Я все еще не до конца понимаю, что происходит, но чувствую гораздо меньшую враждебность по отношению к хозяевам этого заведения, чем раньше.
— Они, наверное, этого и добиваются, — с набитым ртом ответил Антончик. — Ты смотри, не расхолаживайся… Я вот, несмотря на то что и вовсе не верю в реальность происходящего, — готов, как пионер.
Он выразительно взглянул на удобно лежащий перед ним столовый нож.
— Привет, новички, — доброжелательно сказал стильно небритый субъект в дорогой пиджачной паре, подсаживаясь за наш шестиместный столик. — Не возражаете?
Вопрос он адресовал преимущественно Алене. Та благосклонно кивнула, и небритый уселся напротив меня. Он, в отличие от большинства посетителей ресторана, не проявил к еде особого интереса и сразу приступил к кофе.
— Сайкин Борис Петрович, — представился он, размешивая сахар, — Местный, так сказать, старожил…
— Очень приятно, — ответила Алена и, указывая на нас, сказала: — Это Леонид, а это Григорий, мои друзья-товарищи по несчастью. А я — Алена.
— Рад познакомиться, — Сайкин улыбнулся. — Только почему вы решили, что ваше появление здесь — несчастье?
— Потому, что любое воздействие на человека против его воли, даже приятное или необходимое, — зло, то есть несчастье, — Алена говорила легко и убедительно.
— Отчасти вы, конечно, правы, сударыня, но лишь отчасти, потому что нет ничего плохого в том, чтобы попасть после неких естественных событий в место, подобное этому. — Борис Петрович напустил на свое лицо тень загадочности и продолжил: — Альтернатива проста — место с условиями, совершенно противными. Правила игры при этом, замечу, те же — против воли и все прочее…
— А что прочее? — тут же уцепилась за недомолвку Алена.
Сайкин поднял на девушку театрально-печальные глаза и, влажно моргнув, произнес:
— Увы, мы все не вечны…
— Стихи? — бесхитростно поинтересовался Антончик, откусывая приличный кусок от огромного бутерброда.
— Реалии данной минуты. — Борис Петрович развел руками и, откинувшись на спинку стула, щелкнул над головой холеными пальцами.
Перед столиком мгновенно объявился белоснежный официант с услужливой улыбкой на лице и подносом в руках. На столике возникли наполненные бокалы и бутылка вина.
— Предлагаю выпить за знакомство, — Сайкин двумя пальцами ухватился за тонкую ножку своего фужера и пригубил напиток.
— Не рано? — укоризненно спросил Гриша. — Или здесь принято пить прямо с утра?
— Здесь нет утра, милостивый государь, — небритый Борис Петрович вдруг опрокинул смакуемое до того вино в рот и проглотил его одним большим глотком. — Как, впрочем, вечера, дня или ночи. Все зависит от ваших собственных биологических ритмов…
— Странное место, — не выказывая столь явных сомнений, как Антончик, я отпил из своего бокала вина и, решив «закинуть удочку», спросил: — Где же мы оказались? В космосе?
— Ну что вы, — Сайкин отрицательно покачал головой, — гораздо глубже!
Я не успел расспросить, что находится глубже космоса и как такое вообще возможно, потому что к столику подсели недостающие двое. Парочка была, пожалуй, самой молодой в нашей случайно формирующейся компании, но взгляды юноши и цепляющейся за его рукав девушки были исполнены той же опытности, что и у седеющего Сайкина. Парнишка молча принялся поглощать свой завтрак — или что там у него за прием пищи значился по внутренним часам, — не удосужившись ни представиться, ни даже посмотреть в нашу сторону. Девушка не была столь невежлива и, прежде чем начать обед (ужин, завтрак?), коротко нам кивнула и тихо пробормотала свое имя: то ли Нина, то ли Инна — никто толком не расслышал.
— Молодежь! — с многозначительным снисхождением сказал Сайкин и почти изящно ковырнул мизинцем в белых зубах.
Я почувствовал, как под столом к моей ноге прижимается бедро Алены. Я покосился на девушку и обнаружил, что ее бокал пуст, а в глазах горят те же огоньки, что очень часто украшали ее взгляд, когда мы оставались одни. Я вдруг осознал, что все происходящее направлено на то, чтобы не дать нам ни единого шанса хоть немного задуматься. Сверхнепривычный комфорт располагал только к отдыху, и ничему другому. Нас совращали, причем успешно. Именно поэтому белоглазые, похитив Алену, не спрятали ее, чтобы потом попытаться заставить меня сделать нечто неприемлемое, а поместили ее рядом со мной. Я налил еще вина Алене, себе и, отсалютовав Сайкину, выпил. Антончик хотел было что-то сказать, но махнул рукой и тоже осушил один за другим пару бокалов.
Исподволь наблюдая за реакцией небритого старожила на свое поведение, я заметил, что, когда завтрак перешел в застолье, Борис Петрович заметно расслабился. Видимо, в его задачи входила именно такая трансформация, и, выполнив задание, он мог немного отвлечься. Антончик, продолжая разыгрывать из себя туповатого простачка, изредка обменивался с нами совершенно трезвыми взглядами, оставаясь в то же время «захмелевшим» для Сайкина и Нины-Инны с партнером. Мы с Аленой пожирали глазами друг друга и рассеянно поддерживали никчемный разговор, пытаясь косвенными вопросами все- таки выведать, куда же занесла нас судьба, где находятся остальные сотрудники нашей лаборатории и чего от нас, собственно, хотят. Все трое «старожилов» были подсажены специально, это было ясно сразу, но кто их подсадил и с какой целью — оставалось неразрешимой загадкой. Как, впрочем, и очень многое другое.
— Отдыхайте, друзья мои, — Борис Петрович радушно улыбнулся и пропустил нас вперед, к выходу из лифта.
Мы, нетвердо ступая, подошли к двери своих апартаментов и уставились бессмысленными взглядами на белую поверхность. Дверь отъехала в сторону, и мы вошли внутрь, не пожелав ничего Сайкину на прощание потому, что чувствовали себя не самым лучшим образом. Героическая борьба с опьянением отнимала у нас все силы. Антончик, шатаясь, добрел до своей кровати и рухнул на нее ничком. Я держался более уверенно. Пройдя в душ, я открыл воду и встал под горячие струйки прямо в одежде. Алена уселась рядом со своей кроватью на пол и принялась что-то негромко напевать, безуспешно пытаясь раздеться.
Когда сопение Гриши перешло в раскатистый храп, я закончил принимать водные процедуры и, шлепая босыми ногами по мгновенно высыхающему полу, вышел из ванной. Алена подняла на меня плавающий взгляд и, с усилием шевеля губами, спросила:
— Нас отравили?
— Не совсем, — бодро ответил я, стягивая мокрую сорочку и выжимая ее на пол.
— Иди ко мне… — томно позвала Алена, медленно снимая наконец-то расстегнутую блузку.
Я подошел, осторожно снял с нее остальное и легко подхватил на руки. Алена страстно обняла меня за шею и, пытаясь что-то шептать, прижалась к моему лицу горячей щекой. Я даже на секунду заколебался, раздумывая, не поддаться ли на ее исключительно заманчивую провокацию, но потом развернулся и решительно отнес девушку в душ.
