– Сами видим, – открывая беглый огонь, ответил Горич. – Причем непрочные...
Осколки механизмов, разбитых выстрелами Воинов, потеряли способность плыть против течения и очень скоро, благодаря приобретенному ускорению, унеслись в перспективу.
– Слишком легко, – вновь наладив контакт, заявил Туркин. – По-моему, нас просто проверили на профпригодность.
– Скорее всего, – согласился с ним Ямата. – Надеюсь, мы произвели благоприятное впечатление.
– Правильно надеешься, – высказался Горич. – Нас окружают.
Он смотрел назад и усиленно передавал картинку увиденного всем Воинам отряда. Стены оставшегося позади тоннеля стремительно теряли свою безумную окраску и меркли, словно истончаясь. Примерно в сотне шагов от замыкающего колонну Горича сквозь призрачные остатки сверкающей субстанции начали проступать крупные, практически сливающиеся в сияющую бело-голубую стену звезды. Воины без лишних слов перевели свои костюмы в режим повышенной защиты и приготовились к бою в открытом космосе.
– Позади нас стекло, – доложил Драган. – Готовьтесь к приземлению.
Почти одновременно с его репликой вернулась гравитация, гиросистемы скафандров уловили вертикаль, и Воины мягко ступили на ровную поверхность. Тоннель окончательно погас, и вместо его сверкающих сводов отряд окружила суровая монотонность внутренней пластиковой обшивки какого-то корабля или станции. Разведчики рассыпались в круг и приготовились к отражению новой атаки, но в отсеке, кроме них, не было ни одной живой души. Помещение, принявшее разведчиков, больше всего напоминало верхнюю палубу линкора или боевой орбитальной станции. Обзорная триплексная система на подобных кораблях обычно делалась с излишним размахом, но таковы были флотские традиции. Иллюминатор во всю переборку огромного отсека вполне отвечал им.
– Адмиральский НП, – предположил Ямата. – Мы на линкоре.
– Причем довольно древнем, – поддержал командира Туркин. – «Т-700» или «702», не новее.
– А я чуть было не дал пару профилактических залпов в сторону звезд, – с облегчением произнес Горич. – Вот была бы забава – бороться потом с разгерметизацией...
– Это триплекс, – назидательным тоном заметил Ямата. – Кроме того, что стекло практически непробиваемо, оно является внутренней поверхностью призматической системы. То, что ты видишь прямо по курсу, на самом деле лежит под нами. Наконец, этот гипертрофированный перископ полностью герметичен. Так что стреляй смело, если не жалко зарядов.
– Ты что же, никогда не был на линкорах? – с усмешкой поинтересовался у Драгана Семенов. – Тоже мне Воин!
– Я не был на таких музейных экспонатах, – ответил Горич.
– Если это «Т-700», выход должен быть примерно здесь, – приближаясь к левой переборке, предположил Ямата. – Туркин, прикрой!
– Странно, что нас не атакуют, – с опаской произнес Алексей. – Жора, постой!
– Что? – Ямата обернулся и вопросительно взглянул на товарища.
– Это точно «семьсот второй», и у него вот здесь есть технический люк. Рискнем?
– Что нам терять? – согласился Георгий. – Вскрывай.
Туркин нащупал в полу едва заметный контур люка и, поколдовав над замком, откинул крышку в сторону.
– Добро пожаловать, Алексей Борисович, – пробормотал он, заглядывая в слабо освещенный технический коридор, – ну и все остальные товарищи диверсанты тоже.
– Горич, остаешься рядом с магнитопланом, – приказал Ямата, направляясь за Туркиным. – Следи за нами по схеме «семьсот второго». Его чертежи найдешь в файле «Раритеты». Да смотри, не загуби компьютер!
– Я не виноват, что эти чертовы машины так реагируют на меня, – сообразив, что имеет в виду командир, ответил Драган и развел руками. – Купавин говорил, что у меня слишком напряженное биополе.
– Семенов, молчать! – остановил Ямата Воина, который уже собрался выдать пошлый комментарий к заявлению товарища. – Предельное внимание! Не по дворцовому проспекту гуляем!
Воины спустились по короткой лесенке и, пригибаясь, осторожно двинулись друг за другом по низкому коридору. Первый обнаруженный в потолке люк был задраен, зато второго не было на положенном месте совсем. Когда Воины выбрались через неровное зияющее отверстие на палубу, то оказалось, что никаких обломков крышки поблизости нет. Словно кто-то, готовясь к визиту дорогих гостей, успел стыдливо убрать все свидетельства чрезвычайной потрепанности линкора. Этот участок главной палубы корабля назывался верхним полубаком, и обычно здесь располагались боевая рубка или стратегический центр. Туркин указал на украшенный значком радиационной опасности люк в боковой переборке и усмехнулся. В этой части корабля никаких опасных зон быть не могло.
– Нас держат за дурачков?
– Почему обязательно нас? – возразил Ямата. – Ты думаешь, генератор тоннеля за этой переборкой?
– Уверен, – согласился Алексей.
– Опять легко, – подсказал Мордвинов. – Все это до неприличия напоминает отвлекающий маневр. У вас не такого чувства, что нас нагло имеют, прямо здесь и сейчас?
– Причем не снимая с нас скафандров, – поддержал его Семенов. – Мне это не нравится.
– Да брось ты, симпатичный, – пришла реплика от Горича.
– Нет, правда, учения какие-то получаются, а не разведоперация, – согласился с Мордвиновым Шульга.
