отпустят?
— Не-е, не отпустят, — рабочий помотал головой. — В прошлом месяце, когда наместник приезжал, прием устраивал, с верхних этажей всех просто вниз согнали, территорию облагораживать. Ты не помнишь, что ли?
— Не моя смена была.
— А-а, ну вот. А я как раз на двести пятом работал. Видел наместника, понял, да?!
— Разве главный зал на двести пятом? Я думал, на самом верху.
— Э-э, ты не путай. Наверху тронный зал, там никто, кроме самого Великого Дракона, не может приемы устраивать. А наместнику на двести пятом зал полагается. Между ними десять этажей всяких систем безопасности, и на последнем тронный зал. Понял, да?
— Понятно, — сказал Грин с уважением в голосе. — Ты разбираешься. А я так и не въехал до сих пор, что тут к чему. Поэтому, наверное, меня выше сотого работать и не ставят.
— Это верно, — рабочий приосанился. — На самом верху самые квалифицированные кадры нужны. Там тонкая работа. Понял, да?
— Ну, понятно! Системы безопасности и все такое…
— Нет, пока что там системы не установлены, да и не допустят людей к их монтажу, нас чисто на подготовительном этапе используют, но все равно доверие нам оказано высокое.
— Ага, — Грин глуповато рассмеялся, — в двести этажей высотой!
— О, точно! — рабочий поддержал Филиппа. — Давай в лифт первым.
— Лучше ты, а то прижмешь еще машиной своей.
— Да ладно, успокойся, я на карах полжизни езжу. Тогда ты кнопку нажмешь. Спрыгивай.
Грин вполне обоснованно отказался входить в лифт первым, но не из боязни попасть под колеса кара. В лифте стояли камеры и сканеры. Работали они или пока не подключены, вопрос десятый, так что Филу представлялось наиболее выгодным войти в лифт под прикрытием кара, нагруженного болванками, и встать к камерам спиной. Оставалась одна проблема — как нажать кнопку, не засветив при этом свой отпечаток пальца и электронный отпечаток ДНК. Обычно серпиенсы вставляли сканеры во все, с чем соприкасались люди.
— Твою мать, не работает, что ли? — Фил встал так, чтобы закрыть рабочему обзор, и сделал вид, что тычет в кнопку.
— Это бывает, — рабочий спрыгнул с кара. — Если руки в мазуте, сканер зависает. Ты чего, на обед пошел, а руки не вымыл?
— Вымыл, — Грин вдруг обнаружил, что ладони действительно перепачканы какой-то черной грязью. — Это я на твоем каре прокатился. У тебя поручень в чем-то… — Филипп понюхал пальцы. — Сажа какая-то.
— Ладно, сажа не мазут, вытрешь, — рабочий запустил лифт. — Ну, поехали. Черт, медленно едет! В животе урчит, так жрать охота.
На самом деле лифт поднимался довольно быстро. Всего через минуту рабочий вывел кар на площадку сотого этажа и кивнул Грину.
— Через пять минут здесь же. Я разгружусь и назад. Успеешь?
— Да мне отдать только… — сказал Грин. — Если бригадир ничем новым не озадачит, буду, как штык. И если не заблужусь.
— Вон там, на столбе план этажа, — подсказал рабочий. — Да они почти все одинаковые, кроме последних. Просто, чем выше, тем меньше по площади, а устроены просто, сплошные колонны, шахты лифтовые да лестницы. Ни перегородок, ни коридоров. Не заблудишься. И не задерживайся, понял, да?
Грин отсалютовал рабочему и торопливо двинулся к столбу с планом. Ценные подсказки следовало подбирать сразу, как в компьютерной игре-бродилке, пока не отвлекли какие-нибудь враги. Планировка этажа действительно не отличалась особой сложностью. Множество колонн, в центре лифты и лестницы, по периметру что-то вроде движущейся дорожки. Наверное, чтобы охранники, обходящие по вечерам этаж с проверкой, не слишком утомлялись.
— Внимание! — вдруг прогрохотало из невидимых динамиков. — Всем людям покинуть здание. Проверка боевой готовности. Через тридцать минут будут активированы системы автоматического контроля. Всем людям покинуть здание. Задержанные внутри здания будут уничтожены на месте. Внимание…
«Началось, — Грин повертел головой. — Теперь придется импровизировать. Вопрос — как? Наноботов-маркеров у меня в крови больше нет. Да и если бы они остались, диктор ясно сказал: „Все задержанные внутри будут уничтожены“. Без разбора, с метками в крови или без них. Что же делать? Покинуть здание? Стоп! Будут уничтожены все задержанные внутри здания. А снаружи?»
Филипп подошел к огромному окну и осмотрел стену снаружи.
«Помощник бригадира внизу говорил о строительных лесах и карнизах. Если наружная отделка не закончилась, они должны быть соединены между собой в единую сеть».
Предположение Грина оказалось верным. За окном торчали довольно внушительные конструкции. Филипп прошелся вдоль ряда окон и обнаружил сдвижную створку. С трудом из-за сильного ветра выбравшись на леса, Грин осмотрелся. Смонтированы конструкции были на совесть, но поднимались только этажей на тридцать выше сотого. Дальше вокруг всего здания шли карнизы примерно метровой ширины, без ограждений, зато они опоясывали Дворец, поднимаясь вверх спиралью. Доходила ли спираль карнизов, а вернее — одного длинного карниза — до последних этажей, Фил не видел, мешала метель.
«Главное, подняться как можно выше, — решил Грин. — А там будет видно».
По сотому этажу затопали многочисленные шаги — рабочие спешили к лифтам, и Грин решил действовать без промедления. Он закрыл окно, торопливо убрался из поля зрения рабочих и пошагал по лесам к наружной лестнице на верхний этаж. Очутившись на сто первом, Филипп осмотрелся, шепнул сам себе «чисто» и взялся за поручни новой лестницы. После сто десятого он едва не рухнул без сил, но к сто двадцатому вошел в ритм, поймал второе дыхание и преодолел оставшиеся пятнадцать крутых лестничных маршей почти без остановок.
На сто тридцать седьмом строительные леса закончились, и начался голый серпантин карниза. Поначалу скользкий, покрытый тающим снегом, а выше заваленный настоящими сугробами. Но больше всего на карнизе пугал сильный порывистый ветер, который то и дело швырял в лицо снежные заряды и все время норовил сбросить дерзкого альпиниста вниз. Выручала современная обувь, подошвы кроссовок абсолютно не скользили, какой-никакой опыт лазанья по горам, на острове Филипп изучил все тропки среди местных скал, и жгучее желание довести безнадежное дело до победы. Проще говоря — упрямство.
Второе дыхание «закрылось» на уровне сто пятьдесят шестого этажа. Грин подозревал, что выдохся окончательно и третьего дыхания вряд ли дождется, к тому же он основательно замерз, но еще он понимал, что остановиться сейчас равносильно смерти. Причем не героической, а самой обычной, бессмысленной и беспощадной. Этот вариант Фила никак не устраивал. Но, чтобы продолжить восхождение, ему следовало как-то взбодриться, а ничего толкового по этой теме на ум не приходило. В ожидании толковой мысли Грин уселся прямо в снег и сунул замерзшие руки за пазуху.
«Серпиенсы?»
«Это я понимаю. А какие люди идут за мной?»
«Постараюсь».
Грин ощутил минимальный прилив сил. Но больше ему и не требовалось. Лишь чуть-чуть взбодриться. Филипп поднялся на ноги и пошагал по мокрому снегу дальше. А вернее, все выше и выше…
Ровно до следующего этажа. То ли провидица обсчиталась, то ли в дело вмешался случай, но серпиенса Грин увидел не на уровне сто пятьдесят девятого этажа, а двумя уровнями ниже. Правда, увидел его не сквозь окно. Серпиенс неподвижно, словно изваяние, стоял прямо на пути у Грина, на карнизе, один,
