— Ой, ой, как смешно пошутил! — Джейсон скорчил физиономию. — Подчиняюсь, так и быть. Но учтите, копы, если он меня еще раз заденет, я ему… так вмажу!
— А он ответит, — флегматично сказал Вальтер. — В каком сугробе будем тебя искать?
— Пусть сначала попадет. — Хакер сунул руки в карманы, ссутулился и побрел следом за группой…
…Сложенная из толстых бревен баня была разделена на три части: парную, мойку и комнату отдыха. Причем в каждом отсеке легко могла поместиться вся компания сразу. На вопрос Чижова, реально ли при таком объеме парилки удержать высокую температуру, Борода не ответил. Он просто открыл дверь в парную и кивком предложил майору войти. Виктор мужественно шагнул в отсек, но тут же выпрыгнул обратно и недоверчиво заглянул в крохотное окошко рядом с дверью. Столбик доисторического термометра за окошком остановился на отметке сто тридцать градусов.
— Можно еще на каменку плеснуть, — спрятав в бороде ухмылку, сказал хозяин зимовья.
— На втором вираже. — Чижов морально настроился и вошел-таки в парилку. — Заходи, народ, все поместимся!
Алекс, Борода и Вакидзаси откликнулись на его призыв без колебаний. Люси, чтобы не смущать мужчин, записалась во «вторую партию» и осталась в предбаннике. Грайс составил ей компанию. «Беспартийным» остался лишь Чу.
— Гигиена огненная, — недовольно заявил Джейсон и, поплескавшись под душем, вернулся в комнату отдыха.
— Ты быстро, — с усмешкой сказала Люси. — Боишься перегреть процессор?
— В каком смысле? — Джейсон на секунду замер. — А-а, нет. Не люблю экстрим. Все эти варварские обычаи… я же цивилизованный человек! Кому нужны эти бани, когда есть джакузи, спа и все такое? Единственное, что могло бы привлечь меня в этой странной традиции, — обычай париться вместе с женщинами, но сейчас с вами явный дефицит. Да и не паришься ты, сидишь тут, вся в простыне… В общем, интереса — ноль!
— Выпей, тогда, закуси, расслабься.
— Не пью я, — сказал Джейсон с досадой и махнул рукой. — А закуска эта поперек горла встанет после такой встречи.
— Оставь его, Люси, — посоветовал Грайс. — Пусть посидит в уголке, «униженный и оскорбленный», подумает немного.
— Я-то подумаю, только…
Джейсон не договорил. Дверь моечного отделения распахнулась, и мимо беседующих товарищей по направлению к выходу пронеслось нечто большое, багровое, бородатое и громкое воющее на манер грузового локомотива. Спустя секунду за ним последовал второй «неопознанный объект», в котором, правда, можно было различить распаренного до того же багрового отлива майора Чижова. Он также пронесся по комнате на околозвуковой скорости и «убыл» в направлении проруби. Алекс и Вакидзаси прошли тем же маршрутом, но не так быстро. Японец вообще шел вразвалочку, будто и не из парной.
Люси проводила мужчин заинтересованным взглядом и выглянула в окно. Оно как раз выходило на прорубь.
— Впечатляет. — Лейтенант лукаво улыбнулась. — С каждой минутой этот затерянный мир нравится мне все больше.
— Когда будешь выбираться из проруби, я его тоже полюблю, — недовольно пробурчал Джейсон. — Температурный перепад в сто тридцать градусов! Дикость какая-то!
— Все гундишь? — вваливаясь в комнату, радостно спросил Чижов. — Ай, да банька! Сказка! — Он немного сдал назад и выглянул на улицу. — Слышишь, Борода?! Сказка, говорю, твоя банька!
— Слышу. Ты еще чай не пробовал.
— Чай! — Майор прошел к столу и уселся рядом с Чу. — Двигайся, слабак. Слышь, Борода! Ты вообще-то кое-что покрепче чая обещал!
— Это когда закончим. — Борода пропустил вперед Алекса и Вакидзаси и плотно прикрыл за собой дверь на улицу. — Следующая партия, милости прошу. Смелее, барышня, там не жарче, чем на Данае. А я пока чай заварю.
— С чего вы взяли, что я боюсь? — Люси поднялась и кивнула Грайсу. — И с чего вы взяли, что я бывала на Данае?
— Военная тайна, — усмехнулся хозяин зимовья. — Заинтриговал? Все просто, барышня. Просто… я людей насквозь вижу.
Он выразительно взглянул на Джейсона.
— Это вы ему сказали? — Люси обернулась к Воротову.
Алекс покачал головой и усмехнулся под стать Бороде. Люси перевела взгляд на Вакидзаси. На лице офицера не дрогнул ни один мускул.
— Это действительно военная тайна, лейтенант.
— Понимаю. — Люси кивнула Вальтеру. — Идем, Вальтер. А ты, Джейсон?
— Я? — Чу на секунду растерялся, затем что-то сообразил и поднялся с лавки. — Да, идем! Не будем мешать этим таинственным умникам наслаждаться бурдой, которую они почему-то называют чаем.
Когда «вторая партия» и «сочувствующие» загрузились в парную, Борода шумно выдохнул и уверенно кивнул:
— Кто-то из них стучит, Декабрист, точно тебе говорю.
— Вальтера я знаю как тебя — Воротов отрицательно покачал головой. — Люси… у нее отличные характеристики, и вообще… она немного вздорная, но отличный офицер.
— Ты бы видел, как она дерется! — добавил Чижов. — В Стокгольме на причале, пока нас поджидала, троих филеров отделала под орех. Своих так не бьют. А Джейсона подбирал Вальтер. И сверху его рекомендовали. Он сукин сын, но вряд ли стукач.
— Я редко ошибаюсь, майор. — Борода пальцем указал на Воротова. — Вот он знает. И у меня взгляд «человека со стороны». Вас пасут, и сигналит кто-то из этих троих. В конце концов выяснится — кто, но если будет поздно, вините себя. Я свое дело сделал, предупредил, а дальше вы сами. Не маленькие.
— Вакидзаси, что вы молчите? — спросил Воротов.
— Хозяин прав, но пока не время. — Японец вдохнул аромат чая на алтайских травах. — Пахнет приятно.
— Ты отхлебни, — посоветовал Борода. — Каждый глоток год жизни прибавляет.
Вакидзаси сделал пару глотков и вежливо улыбнулся.
— Вкусно.
— А я все-таки… — Чижов откупорил бутылку водки. — Суворов говорил: «после бани штаны продай, а водки выпей!» За природу!
— Это правильно, — одобрил тост Борода. — Природа — это все, что у нас осталось. Затопчем такие вот уголки, и кранты цивилизации. Вымрем, как мамонты. Никакие машины и города не спасут.
— Мамонты как раз на природе вымерли, — захрустев соленым огурцом, сказал Чижов. — Не в стык получается, Борода.
— Все в стык, майор. У мамонтов свой отрыв от жизни получился, ледниковый, у людей — свой, машинный. Но суть одна. Неправильный вектор, вот в чем суть. Те слоны шерстью обросли и решили, что этого достаточно, чтоб на севере выжить. Мы — цивилизацию себе придумали, машины на любой случай у нас имеются. Только как мамонтам шерсть не помогла, так и нас машины не спасут. Потому что не от того мы страхуемся, не от тех страхов. Ведь мамонтов вовсе не морозы угробили и не пища скудная. Медлительность их погубила. Хищники мелкие одолели. Люди в том числе. Так и мы, создаем себе мирок, чтоб все удобно было, а надо бы иначе поступать, в природе себя находить, а не ее переделывать. Это ведь самообман, что мы ее «переделываем». Мы ее уничтожаем и ничего более. Далече нам пока до создателя, не получается у нас жизнь руками творить, только механизмы и умеем ладить.
— Назад, к природе? — спросил Алекс. — Не новый лозунг. Раньше не работал.
— Он и сейчас не сработает, — согласился Борода. — Поскольку неверный. Не назад к природе, и не вперед. Просто — стоп! И прислушаться. Вон японец знает, о чем я толкую. Останавливаться надо, хотя бы
