возможность смоделировать наши версии. Если угадает в какой-нибудь неподходящий момент, может повториться нечто вроде этой стычки или хуже.
– Нужно вернуться наверх и захватить вертушку, – предложил Вася. – Такой наглости они от нас наверняка не ждут.
– На вертушку наших агломератов теперь точно не хватит, – возразил Барков.
– А на что хватит?
– Я знаю на что, – заявила Тамара. – Идите… то есть ползите за мной, тут недалеко.
– Где и что? – спросил неугомонный Климов.
– В пункте проката. – Тамара взглянула на Сашу. – Если транспорт будет достаточно компактный, агломераты смогут его тоже замаскировать?
– Если очень компактный, да.
– А фокусы эти мы сможем проделывать… ну по потолку проехать, например?
– Теоретически – да. О чем ты толкуешь, я что-то никак не пойму.
– Там увидишь. Не вертушки, конечно, но километров сто в час делают легко и никаких пробок не боятся.
– Велосипеды? – предположил Вася. – Нет, сотня – многовато. Байки, что ли?
– «Ай-свинги», – сдалась Тома. – Автопешеходы, если по-русски. В них можно даже по лестницам ездить, да хоть по перилам, они устойчивые, как неваляшки. Вон там полигон и прокат.
– Неваляшки! Дожили! – Климов рассмеялся. – В детство впадаем!
– А ты из него выпадал? Чем тебя не устраивают «свинги»?
– Тем, что это не транспорт, а кресла-кабинки о двух колесах, причем на одной оси. Забавная штука, но удирать на ней…
– Ты предлагаешь пешком? – глухо спросил Евстратов.
– Можно вплавь, по течению, – раздраженно ответил Вася. – Ничего я не предлагаю!
– Вот и помолчи. Мне так «свинг» сейчас в самый раз будет, да и тебе. Тома, где эти «люльки» выдают? Веди…
– Знаешь, Саша, чего я так и не понял? – сказал Евстратов, когда невидимки погрузились в забавные транспортные средства и бодро покатили по велодорожке в «центробежном» направлении.
– Чего? – Барков проводил взглядом удивленную парочку на тротуаре.
Они слышали жужжание моторчиков и шелест шин, но никак не могли понять, откуда он доносится. Волосы девушки шевельнул порыв ветра, поднятого невидимыми «свингами», и это удивило ее еще больше. Хорошо, что дождь закончился, но асфальт пока не высох. Иначе бы парочка и вовсе начала плевать через левое плечо, ведь тогда они увидели бы следы и отскакивающие от обтекателей брызги дождевой воды.
– Почему, во-первых, он дозвонился, а во-вторых, почему высветилось «Михайлов»?
– Вопросы правильные, – одобрил Саша.
– Не первый год замужем.
– Дозвониться ему помог «Сокол». Он временно снял посты. Все С-четвертые подчиняются моему биокомпу, как генералу, беспрекословно.
– А Михайлов тут при чем?
– А вот этого я пока не скажу. Не знаю точно, а фантазировать не хочу. Но мы это выясним. Поможете?
– Чем смогу. – Евстратов кивнул и тут же сморщился от боли в затылке. – Такое ощущение, что от макушки до пяток меня накачали парафином. Вид сзади – я думаю – сплошной синяк.
– Главное, не спереди, – встрял Климов. – Саня, а ты уверен, что нас никто не видит? Не хотелось бы оказаться в положении голого короля. Над ним-то просто смеялись, а нас могут пристрелить.
– Сейчас узнаем. – Саша взглядом указал вперед.
Площадь Абельмановской заставы была частично перекрыта военной техникой, на броне которой сидели люди в черной униформе.
– Временный отрыв не принес лидерам гонки желаемого результата, – с интонациями спортивного комментатора изрек Вася. – Пелатон настиг гандикапа и сожрал с потрохами.
– Это что, цитата из античных мифов? – спросил Евстратов.
– Точно. – Вася усмехнулся. – Пелатон – сын Минотавра и Ариадны, а гандикап – приятель Геракла. Бухали вместе, тринадцатый подвиг обмывали.
– Тихо, балаболка, – шикнула Тома. – Услышат!
– В таком-то гаме? – Вася обогнал подругу и приблизился к Баркову. – Саня, может, по стеночке или по крышам?
– Нет. С площади уходим вправо по диагонали. «Сокол» утверждает, что там до самого Волгоградского проспекта никого нет.
– Опять на ловушку смахивает, – заметил полковник. – В чем-то Вася прав. Странно они себя ведут. Вроде бы не видят нас, но в то же время, похоже, направляют, куда им нужно.
