— А чего же вы залезли туда вдвоем?
— А вы не ссорьтесь, — вмешиваюсь я. — Начните сначала.
Дети и рады. Считалочек у них великий запас. В этих рифмованных строчках — приметы времени, признаки грозных событий, не вполне понятных, конечно, детскому уму.
Вот Маринка с увлечением скандирует:
Игру прерывает Наталка. Она появляется в дверях с пирогом для каждого из детей, свежим, теплым. Ребята поднимают радостный крик.
7 ноября
Яркое солнечное-утро, но с ветерком.
Ему бы трепать, развевать полотнища знамен, а он… кизяковым пометом играет на мостовой. Что это за ветер, немецкий!
На завтрак мама сварила галушки и разогрела капусту.
— Хоть сегодня не уйдете голодными из-за стола.
Мороз. В кухне на окнах — узоры «лисички», как называем мы их с детства. Но это до первой горячей улыбки солнца, которое, несомненно, будет светить сегодня. Морозец не надолго. Завтракаем все вместе, а затем разбегаемся на работу… в чужие предприятия и учреждения.
Празднично одеваюсь. Даже надушила сохранившейся «Элладой» платок и волосы.
В управе неприкрытое праздничное оживление. Пошла в кабинет Зины. Там уже были Нюся, Зоя, Софья Дементьевна. Расцеловались: «С праздником!»
Пришла Люся — и тоже: «С праздником!»
— Тише, — сдерживает кто-то, но и шепотом одинаково радостно звучит:
— С праздником! Праздником! Праздником!
Вспоминаем недавнее прошлое, которому теперь и цены нет.
— Два года назад в этот день…
Речь заходит о будущем Октябре, о том, что наступит в 1943 году. Быть может, он будет счастливым, своим?
— Кабы так…
В комнату тихонечко вошли Татьяна Афанасьевна, которая с весны работает в карточном бюро и еще кое-кто. Поставили около дверей дежурного. Так прошло несколько чудесных минут.
Посетителей сегодня почти нет. Работы в отделах никакой. И у меня нет никого. В такой день не умирают! Закрываю глаза и представляю себе… Что? Прячу на дно сердца: это такое очарование, о котором никому и не расскажешь, потому что нужных слов не найдешь. Сегодня трудно держать сердце в кулаке, и я неудержимо мечтаю о Михаиле.
Раскрывается дверь — и в ней появляется голова Любы Яшук, девушки из финансового отдела. Посмотрела на присутствующих, хитро улыбнулась — и шепотом выразительно:
— С празд-ником!
Все улыбнулись — не губами, глазами — и ответили таким же образом:
— Бла-го-да-рим…
Праздничное настроение и на кухне столовой. Там готовят обед более обильный, чем обычно. Нина Максимовна и Ксения Прокофьевна нашли чем сдобрить блюда, порции кладут большие, праздничные.
Рабочий день проходит сегодня быстро. Все мы в каком-то вихре радости, никто не может усидеть на месте. Бегаем друг к другу поделиться мыслями, надеждами.
Смех. Песни потихоньку. Одна из них звучит с особой выразительностью, хотя поют ее и не в полный голос:
Будет же такое утро, когда вся советская земля вновь проснется свободной. Ветер будет шевелить знамена, улицы будут греметь оркестрами и громкими песнями, вольные наши улицы, запруженные демонстрантами…
Заходила ко мне недавно Лара, поздравила с праздником и сказала, что Борис слушал сегодня и записал праздничную передачу.
8 ноября
Сегодня — Октябрьское воскресенье. На Наталкиной половине накрывают стол. Собрались гости: Зина, Софья Дементьевна, Лара с Борисом, тетя Маруся, брат мамы дядя Сергей с женой, Николай Дмитриевич. Извлекли из потайного укрытия патефон. И создалось такое впечатление, будто на одной половине дома все по-старому, так, как было в хорошие годы до войны. Нет, отзвук праздничной радости, пусть еще преждевременной, чувствуется и в моих комнатах: дом-то один. Я уже и забыла, зачем зашла сюда на минуточку. Ага, вспомнила! Мама послала меня за графином вишневой наливки, которую берегли еще с лета. Всем хватит поднять по рюмочке за самое дорогое.
доносится из-за стены. Тянет к себе эта песня, воистину ставшая народной.
И где эта наливка? Наконец-то нашла ее в самом дальнем уголке буфета.
Поправляю прическу перед зеркалом. Внимание привлекают несколько пожелтевших березовых листочков на столе. Откуда они взялись? Поднимаю глаза. Маринка повесила на стену у окна березовую веточку, принесенную из рощи. Родная, грустная веточка! Ее желтые листочки на белой скатерти вызвали в памяти строки стихотворения:
