недоноском Маккалемом, а стоит попасть в родимый зверинец, как…
В дверь громко позвонили.
— Это наверняка соседи. Снова, небось, мистер Лич чем-то недоволен, — сказала Ева.
А пошел он… — Уилт залез под душ и открыл кран.
На сей раз из душа хлынул кипяток.
5
Не только Уилту пришлось в этот день жарко. Ректора тоже ждал неприятный сюрприз. Едва он пришел домой и полез в бар в надежде отрешиться от дневных невзгод, как зазвонил телефон.
— Скверные новости, — сообщил проректор. Голос его был исполнен скорбного благодушия, какое обычно звучит в надгробных речах. — Это насчет той девицы, которую мы искали.
Ректор оторвался от телефона и потянулся за бутылкой джина. Когда он снова взял трубку, проректор рассказывал что-то про котельную.
— Что-что? — переспросил ректор, зажав бутылку между колен и пытаясь открыть ее одной рукой.
— Я говорю, сторож нашел ее в котельной.
— В котельной? Что она там делала?
— Умирала, — ответил проректор нарочито трагическим голосом.
— Умирала? — ректор справился-таки с пробкой и налил большой стакан. Дело, оказывается, серьезнее, чем он предполагал.
— Увы.
— Где она сейчас? — спросил ректор, стараясь не думать о печальном исходе.
— В котельной.
— В котель… Вы в своем уме?! Если она так плоха, почему вы не отправили ее в больницу?
— «Плоха» — не то слово, — заметил проректор и умолк. Он тоже вымотался за день. — Я сказал, что она умирала. А сейчас она, понимаете ли, уже умерла.
— Господи ты боже мой, — пробормотал ректор и хлебнул джин, даже не разбавив. Хоть какая-то разрядка. — Когда это произошло?
— Час тому назад.
— Час назад? Но час назад. я был у себя в кабинете. Почему, черт возьми, мне не доложили?
— Сторож решил, что она перепилась, и позвал миссис Ракнер. Та занималась в корпусе Морриса — урок народной вышивки на экономическом факультете. Она…
— Ближе к делу, ~ одернул его ректор. — В колледже умер человек, а он плетет что-то про миссис Ракнер и народные вышивки.
Проректор обиделся:
— Я не плету. Я объясняю.
— Ладно, ладно. Мне уже все ясно. Куда вы ее дели?
— Кого? Миссис Ракнер?
— Да нет же, покойницу! Нашли время балагурить!
— Не надо на меня кричать. Приезжайте и разбирайтесь сами, — проректор бросил трубку.
— Вот паскудина, — сказал ректор. Вошедшая в комнату жена приняла эти слова на свой счет.
В полицейском участке Ипфорда обстановка была тоже отнюдь не благостная.
— Что ты мне подсовываешь? — возмущался Флинт. Он только что возвратился из психбольницы. Проездил он туда зря: какой-то пациент объявил, что он и есть Неуловимый Сверкач. На поверку вышло — болтовня. — Передай это дело Роджеру. Наркотики по его части. А у меня Гуманитех вот где сидит.
— Инспектора Роджера нет на месте, — оправдывался сержант. — А в Гуманитехе просили поручить дело вам. Лично.
— Ищи дурака. Прикалывают они тебя. Кого-кого, а меня в Гуманитехе не жалуют. Как и я их.
— Нет, сэр, это не розыгрыш. Звонил сам проректор. Его фамилия Эйвон. Я его знаю: у меня сын ходит в Гуманитех.
Флинт выпучил глаза:
— Сын учится в этом притоне? Ты что — спятил? Я своего на выстрел к этому бардаку не подпущу.
— Может, вы и правы, — сказал сержант. Из деликатности он не напомнил Флинту, что его сын мотает срок и попасть в колледж ему было бы затруднительно, даже если бы папа позволил. — Но мой работает подручным слесаря и, чтобы получить специальность, обязан заочно учиться. Таков закон.
— Будь моя воля, я бы издал такой закон, чтобы ребятня держалась подальше от прощелыг из Гуманитеха. Один Уилт чего стоит, — Флинт с горечью покачал головой.
— Мистер Эйвон сказал, что рассчитывает на вашу осмотрительность и тактичность, — продолжал сержант. — В колледже не знают, отчего наступила смерть. Вполне вероятно, что дело не в наркотиках.
Флинт встрепенулся:
— «Осмотрительность и тактичность». Ишь свистуны, — проворчал он. — А ну как там и взаправду произошло убийство? Ну, тогда это совсем другой коленкор.
С грохотом отодвинув стул, он встал и направился в служебный гараж. Скоро он выехал на Нотт-роуд и подкатил к Гуманитеху. Возле ворот стояла патрульная машина. Флинт лихо проскочил мимо и припарковал автомобиль на стоянке, предназначенной для машины казначея: знай наших! Но у дверей главного корпуса Флинт слегка оробел, что случалось с ним всякий раз при посещении Гуманитеха.
Проректор поджидал его возле стола справок:
— А, инспектор. Очень, очень рад.
Флинт взглянул на него подозрительно. Что-то раньше его в колледже с такой радостью не встречали.
— Так. Где тело? — отрывисто спросил он и с удовольствием отметил, что проректора при этих словах передернуло.
— Э-э-э… В котельной, — промямлил проректор. — Но я бы просил вас не придавать происшедшее огласке. Лишний шум. вокруг этой истории ни к чему.
Инспектор Флинт сиял. Скверная, видать, история, раз прохиндей так боится огласки. Ну да Флинт и сам стал всеобщим посмешищем, когда однажды связался с Гуманитехом.
— Если в деле замешан Уилт… — начал он. Проректор покачал головой:
— Нет, он к этому отношения не имеет. По крайней мере, прямого.
— А косвенное? — упавшим голосом спросил Флинт. Снова Уилт, и снова он в тени!
— Видите ли, он первый узнал, что мисс Линчноул колет наркотики, но он перепутал уборную.
— Перепутал уборную? — Флинт притворно осклабился, но в тот же миг ухмылка соскочила с его лица. Он почуял неладное. — Как вы сказали? Мисс…
— Линчноул. Теперь понимаете, почему мы… э-э-э… почему огласка нежелательна? Видите ли…
— Чего уж тут не видеть. Не слепой, — оборвал его Флинт так грубо, что проректора покоробило. — Значит, у вас в колледже скапустилась дочка лорда-наместника, и вы не хотите, чтобы он… — Флинт умолк на полуслове и вперил в проректора испытующий взгляд.
— А как она вообще здесь оказалась? Только не говорите, что она путалась с вашими студентами, не к ночи будь помянуты.
Язвительный тон Флинта задел проректора за живое.
— Она сама была нашей студенткой, — гордо ответствовал он. — Училась на третьем курсе факультета сексоцобеспечения.
