– А здесь две дороги, – возразил я, обрывая его, – грязная и чистая – по какой же пойдем?»
Что такое распутство и какова его связь со вздором? Ясно, что это синонимы, как путь и дорога. Но не будем спешить.
Заметим прежде всего, что в самом по себе распутстве нет зла. Что такое распутство? – а) распущенность, б) распутье.
Но распущенность – это, собственно, отсутствие пут, т.е. свобода. У женщины распущенность связывают с небрежностью в одежде или прическе. Но небрежность – это незащищенность: когда снят пояс – оберег – (вспомним Хлебникова) или бюстгалтер. Отсутствие бюстгалтера более всего почему-то восстанавливает против бляди определенную часть людей, в особенности коммунистов. Почему? Все дело в недостатке культуры. Бюстгалтер как атрибут коммунизма есть сталинизм, фашизм (нем. halter – удерживатель – от halt! – стой!). Интернационал же, как известно, пришел к нам из Франции. Вспомним картину Делакруа «Свобода на баррикадах»: у женщины, символизирующей свободу, открыта грудь.
Попутно заметим, что баррикада, как всякое препятствие на дороге, есть вздор.
Следует развеять также неверное убеждение, что распущенные волосы таят в себе что-то греховное. Напротив, по Афанасьеву, распущенные волосы – символ девственности; грехом же являются самокрутье – когда у незамужней девушки на голове бабий убор.
Итак, распущенность есть свобода, девственность и незащищенность. Поразмыслим теперь над распутьем.
Чисто филологически возможность распутья появляется с присоединенем губного [b]: связанное с двумя губами, оно таит в себе греч. «биос» – лук; англ. bi – «двойной, двояко направленный»; фр. bis – «еще раз», которые в условиях идиотизма могут случайным образом овладеть корнем.
В древности распутье считалось опасным местом. Причину этого Афанасьев видит в суеверном страхе, вызванным пересечением – как бы зачеркиванием пути. Шваб тоже сетует на пересеченность взлетных полос в аэропорту O’Hara.
Толстой, как известно, всю жизнь боролся с суевериями. Самые лучшие девушки у него – черноглазые, что признак нечистой силы. Катя Маслова еще и фр. biais – косая, что признак вдвойне. Наташа Ростова, с другой стороны, более связана с носовыми – главным образом через французский язык – и пересекает дорогу то и дело:
«Князь Андрей, невеселый и озабоченный… подъезжал по аллее сада к отрадненскому дому Ростовых. Вправо из-за деревьев он услыхал женский веселый крик и увидал бегущую наперерез его коляски толпу девушек. Впереди других, ближе, подбегала к коляске черноволосая, очень тоненькая, странно-тоненькая, черноглазая девушка в желтом ситцевом платье, подвязанная белым носовым платком, из-под которого выбивались пряди расчесавшихся волос. Девушка что-то кричала, но, узнав чужого, не взглянув на него, со смехом побежала назад.
Князю Андрею стало отчего-то больно».
Отчего стало больно князю Андрею? Оттого, что бежали наперерез? Из-за черного глаза? Из-за непорядка в одежде? Нет.
«Эта тоненькая и хорошенькая девушка не знала и не хотела знать про его существование». Вот оно что! Это ошибка.
Англ. blunder значит 1) грубо ошибаться, 2) двигаться ощупью, неуверенно, 3) случайно наталкиваться, натыкаться. Ясно, что «ошибаться» здесь имеет смысл «наталкиваться, ударяться обо что-то», причем – это существенно – обо что-то, что «не знает и не хочет знать» о движении ударяющегося.
Больно, кроме того, потому что жаль (нем. leid). Разлука – начало любви; любить же значит страдать (нем. leiden).
Боль происходит от размыкания круга. В круговом вращении от блага к благу, естественно, не испытываешь боли; однако что же это будет, если каждая душа останется в своем кругу?
«Надо, чтобы не для одного меня шла моя жизнь», – думает князь Андрей некоторое время спустя. Если коммунисты скажут, что этот плод не хорош, сам Маркс бросит в них камень.
Разумеется, все это трагично. «Имя луку жизнь, а дело его смерть», – скаламбурил Г. Темный («биос» по-гречески – жизнь и лук, с ударением на разные слоги) – вероятно, по поводу песни, где Дунай выстрелил из лука в круг, но промахнулся и попал в грудь невесте Анастасии. Но тот же Г. Темный учит, что жизнь и смерть одно: «Ничто не ждет, все уступает место другому». Невеста умерла с плодом, но когда Дунай закололся, от их «напрасныя крови» родилась река, объединившая Украину с Россией, а также другие страны. А сколько песен возникло! Если бы промаха не было – на берег чего бы вышла мадьярка? В какую бы воду она бросила свой цветок?
А вот связь распутья со вздором:
«Ежели она подойдет прежде к своей кузине, а потом к другой даме, то она будет моей женой», – сказал совершенно неожиданно сам себе князь Андрей, глядя на нее. Она подошла прежде к кузине.
«Какой вздор иногда приходит в голову!»
Как видим, распутье здесь – чистый вымысел, а вздор есть не что иное, как ясновидение, т.е. обман. Князь Андрей не поддался обману, и Наташа не стала его женой; но еще Г. Леонтинский и аноним. автор сб. «Двойные речи» советовали поддаваться обману. Ясное дело – правда есть только правда, а обман охватывает и правду, и еще кое-что.
Таким образом, в распутстве нет зла. Если и есть какое-то зло, то оно связано с дилеммой – либо туда, либо сюда, т.е. когда только две дороги. Но эта ситуация невозможна в России, где дорог на распутье трое, и те еще со времен Гоголя расползались как раки. Когда «
Тогда, может быть, зло во вздоре?
Вздор связан с ложью через ошибку при укоризне. Укоризна – это снятие коры скобелем. Вздор же есть сучок, о который спотыкается скобель при движении его rasch – быстро – по находящемуся в горизонтальном положении бревну.
Но следует сразу же отмести (фр. balayer) расхожее мнение, что Наташа должна быть укоряема за измену князю Андрею.
«Блажен человек, могущий равно полюбить всякого человека, – говорит Максим Исповедник. – Если ты одних ненавидишь, а других ни любишь, ни ненавидишь; если одних любишь умеренно, а других сильно, то из этого неравенства познай, что ты еще далек от совершенной любви, которая предполагает равную любовь ко всем людям».
Но ведь – возразит кто-нибудь – она же «променяла Болконского на дурака Анатоля!»
«Кто, подражая Богу, творит милостыню, – учит Максим Исповедник, – тот не делает различия в [вещах], необходимых телу, между худым и благим [человеком], между праведным и неправедным, но раздает всем поровну, соизмеряясь с нуждой».
Могут сказать, что под милостыней здесь подразумевается не раздача тела; устами того же Исповедника возражу:
«Не через одно только раздаяние имущества познается [благое] расположение любви, но куда более – через раздаяние слова Божия и телесное служение».
Могут сказать, что и под телесным служением подразумевается не то, о чем пишут Миллер и Ерофеев, – опять-таки возражу, устами святейшего Иерофея, автора «Гимнов о вожделении»:
«Мы считаем, что вожделение – будь то Божественное, ангельское, духовное, душевное или телесное – это некая сдерживающая и соединяющая сила, подвизающая высших существ к промышлению о низших, единочальных же, напротив, – к общению между собою, и, наконец, обращающая младших к старшим и вышестоящим.
…Ну и теперь, вновь собрав все виды вожделения воедино, мы скажем, что это и есть та простая сила, которая самоподвизает к некоторому объединяющему слиянию все существа».
Именно это и делает Наташа Ростова:
«Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже…
Она живо представила себя женою князя Андрея, представила себе столько раз повторенную ее
