прилив должен быть высотой не менее восьми метров; значит, Лизет будет работать в полную силу.
Пока мы с Сильваном не перестаем тренироваться; я позволяю волнам в течение многих часов бить по мне. Сильные удары и усилия, которые мне приходится прилагать, чтобы удержаться на ногах, превратили мои бедра и голени в сталь.
— Ну, Бабочка, осталось всего три дня.
Мы сидим на скамье Дрейфуса и смотрим на Лизет.
— Да, всего три дня, Сильван. Я верю в удачу, а ты?
— Даже не сомневаюсь, Бабочка. Во вторник вечером или в среду утром будем в зарослях.
Чанг принесет нам по десять кокосовых орехов. Кроме ножей, мы вооружены двумя саблями, которые своровали на складе.
Лагерь Инини расположен восточнее Коуроу. Если будем идти утром, против солнца, сможем быть уверены, что идем в правильном направлении.
— В понедельник утром Сантори сойти с ума, — говорит Чанг. — Я не говорить, что ты и Бабочка исчезли, раньше вторник в три часа, после обеда стражников.
— А почему бы тебе не прибежать и не сказать, что нас смыло большой волной во время рыбной ловли?
— Нет. Я не усложнять. Я сказать: «Командир, Бабочка и Сильван не прийти сегодня работать. Я сам дать еду свиньям».
Побег с Чертова острова
Воскресенье, 7 часов вечера. Мы вышли из казармы. Довольно часто мы отправляемся в такое время на рыбную ловлю или просто побродить по острову, и никому не приходит в голову, что на этот раз у нас совсем другая цель.
Вот идет молодой парень со своим любовником, здоровым арабом. Постоянное удовлетворение своих эротических запросов превращает для этого парня каторгу в рай. Его тело уже утратило совершенство, и, чтобы сохранить кожу белой, он большую часть времени проводит в тени.
Ему уже далеко до Адониса, и все же, на каторге у него много клиентов, которые платят ему, как проститутке с бульвара Рошуар на Монмартре, по двадцать пять франков. В придачу к наслаждениям, он получает деньги, которые позволяют ему и его «мужчине» жить в довольстве.
Обвинители думали наказать их, посылая на тропу разложения, но именно здесь они нашли свое счастье.
Мы быстро достигаем северной точки острова.
Вытаскиваем оба плота из пещеры и тут же промокаем до нитки. Завывает ветер. Сильван и Чанг помогают мне подталкивать плот к вершине скалы. В последний момент я принимаю решение привязать свою левую руку к веревке, скрепляющей мешки. Я боюсь оказаться вдруг в открытом море без мешков. Сильван, с помощью Чанга, вскарабкивается на скалу напротив. Луна уже взошла, и все прекрасно видно.
Я обмотал вокруг головы полотенце. Ждем шести волн. Прошло более получаса.
Чанг вернулся ко мне. Он обнимает меня за шею и целует.
— Еще одна! — кричит Сильван. — Вторая — Лизет!
Лизет приходит. Она идет прямо, словно спущенная с тетивы стрела, с характерным для нее шумом, и разбивается о две скалы, устремляясь в проход между ними.
Я кидаюсь в пучину на долю секунды раньше моего друга, но наши плоты почти одновременно выносит в море с головокружительной быстротой. Менее чем через пять минут мы оказываемся на расстоянии трехсот метров от берега. Сильван все еще не поднялся на плот. Я был на своем уже во вторую минуту. Чанг посылает нам прощальный привет, свешиваясь со скамьи Дрейфуса и помахивая белым лоскутком материи. Прошло уже пять минут с момента, когда мы минули опасную зону, где образуются волны, разбивающиеся о Чертов остров.
Взобравшись на очередной гребень волны, я еще раз оборачиваюсь и вижу белый платок Чанга. Сильван недалеко, всего в каких-нибудь пятидесяти метрах от меня. Он часто поднимает руку и машет ею, радуясь победе.
Ночь прошла спокойно. Прилив сначала тянул нас вглубь, а теперь толкает к материку.
На горизонте появляется солнце; значит, теперь 6 часов. Острова почти не различимы — видна только сплошная масса. Думаю, что они, по меньшей мере, на расстоянии тридцати километров от нас.
А что если, я усядусь на плот? Тогда меня будет подгонять и ветер, толкая в спину.
Ну вот, я уже сижу. Оборачиваю веревку вокруг ремня и даю обсохнуть рукам, поднимая их вверх. Затем медленно выкуриваю сигарету. Если бы не палящее солнце, все было бы прекрасно.
Черт побери! Плот только что перевернулся, и я едва не утонул. Несмотря на отчаянные усилия, мне не удается перевернуть мешки и усесться на них. Во всем виновата веревка, которая лишает меня возможности свободно двигаться. Я пытаюсь освободиться, но в пальцах недостаточно силы, чтобы развязать эту проклятую веревку. Меня распирает от злости и досады.
Уф! Наконец-то, отделался от веревки.
У меня даже не осталось сил перевернуть плот. Да и какая, в сущности, разница — вполне можно сидеть и на перевернутом плоту.
Солнце продолжает безжалостно жечь лицо, руки, ноги. К тому же, новая неприятность: мышцу на правом бедре свело судорогой, и я кричу, будто кто-то может меня услышать и помочь. Вспоминаю, что делала в таких случаях моя бабка, и пальцем черчу на ноге кресты. К сожалению, это мало помогает.
Наконец, я вижу Сильвана; он снял куртку и сидит полуголый, делая мне какие-то знаки. Нас разделяют не больше чем триста метров. Сильван погрузил руку в воду, пытаясь притормозить плот и тем самым приблизиться ко мне. Я делаю то же самое в надежде, что нам удастся соединить плоты.
Все-таки я выбрал достойного партнера.
Через какое-то время я почувствовал себя голодным и умирающим от жажды; губы потрескались и горят. Съев кокос и выпив из фляги Сантори, я почувствовал прилив сил, благодаря которому, смог, наконец, перевернуть плот.
Я желаю Сильвану, находящемуся все еще вдалеке от меня, спокойной ночи.
Облака на западе освещены багровым заревом горизонта; остальное пространство покрыто полумраком, который постепенно сменяется абсолютным мраком. Становится прохладнее, ветер и волны усиливаются.
Я думаю только о том, что мне следует крепко держаться за плот и без надобности не окунаться в воду; а может, стоит снова привязать себя к мешкам на случай, если усну. Раньше веревка была слишком коротка, и мои движения были ограничены. Если мне удастся удлинить веревку, я смогу прикрепить ее к поясу и спокойно поспать.
Волны становятся такими высокими и острыми, что мне кажется, будто я скатываюсь на санках с ледяной горы.
Кромешная тьма. Только на небе поблескивают миллионы звезд, из которых ярче всех светит созвездие Южного Креста.
Ветер крепчает. Красно-бурая луна медленно поднимается над морем, отрывается от него, и я различаю темные пятна, которые придают луне сходство с человеческим лицом.
Нижняя половина тела промокла насквозь, но это не мешает мне засыпать время от времени. Легко сказать «тебе нельзя спать», но трудно выдержать и не уснуть. К черту! Я борюсь с дремой, и всякий раз с возвращением к действительности мозг пронизывает тупая боль. Вытаскиваю зажигалку и прижигаю руки и шею.
На меня нападает страшная дрожь, и я стараюсь избавиться от нее, призывая на помощь всю силу воли. Только не уснуть! Разбудит ли меня холод сразу после того, как я упаду в воду? Хорошо, что привязал себя веревкой. Я не имею права терять эти мешки, они — моя жизнь. Будет чертовски обидно, если я скачусь с плота и не проснусь.
