Виктор обвел холодным неторопливым взглядом казенную роскошь мебели, редкие лампы, горящие по стенам и лишь слегка рассеивающие полумрак, и его внимание задержали две двери в противоположных концах кабинета. Одна дверь большая, двустворчатая, нагло и горделиво торчащая прямо посередине стены, и другая — гораздо меньше, одностворчатая, скромно замаскированная под книжный шкаф в углу другой стены.
Если искомого двуногого не было здесь, в кабинете, значит, он должен находиться за одной из дверей. Но за которой? Не особенно раздумывая, Виктор выбрал массивную двустворчатую и перенесся туда.
И попал в приемную перед кабинетом. Громадную приемную — почти такую же по размерам, как и сам кабинет.
Поскольку Виктор перемещался в пространстве совершенно бесшумно, сначала его появление прошло незамеченным для двоих людей в военной форме, спокойно сидевших за столами — то ли охранников, то ли секретарей владельца кабинета. Виктор решил, что убивать этих двоих не стоит. Ему было дано четкое задание: ликвидировать двуногого, которому принадлежал кабинет. И хотя при этом, разумеется, можно было убирать и всех других, кто путается под ногами и мешает выполнению главного задания, но размениваться по мелочам, тратить время на прекращение жизней всех встречных-поперечных не следовало.
Брезгливая улыбка чуть тронула губы Виктора, потому что до секретарей-охранников вдруг дошло, что он присутствует в приемной. Но грохот торопливо выдвигаемых стульев и бессвязные крики охранников, едва успев коснуться его ушей, уже исчезли, отодвинутые двумя прочными стенами, потому что Виктор перенесся в комнату, находящуюся за дверью с противоположной стороны кабинета.
Там было почти уютно: мягкий свет торшера, придвинутого к низкому столику, вазы с фруктами, открытые и еще не открытые бутылки, мягкие кресла, приятный диванчик. На диванчике сидел, важно раздвинув ноги, пожилой пузатый военный. Его китель с массивными генеральскими погонами валялся рядом на толстом красивом ковре. И там же, на ковре перед пузатым генералом, который и был владельцем кабинета, стояла на коленях какая-то девица с полуобнаженной грудью, торчащей из распахнутой кофточки. Она деловито расстегивала наманикюренными пальцами ремень на поясе у толстяка. Было заметно, что эта процедура не составляла для нее откровения — ее движения были точны и привычны. Только неожиданное появление Виктора нарушило уют обстановки и прервало действия девицы. Посмотрев вверх, на вдруг возникшего возле дивана парня, она взвизгнула и, нелепо взмахнув руками, кулем свалилась набок. А может, это толстяк ее столкнул, резко сдвигая ноги в наглаженных форменных брюках. Они почти одновременно воззрились на Виктора, не в силах понять, откуда он взялся в изнутри запертом помещении.
И тут перед Виктором впервые возник вопрос: а как он, собственно, будет умерщвлять эту жирную мерзкую плоть, облаченную в военную форму? Виктор был еще неопытным убийцей. Он знал только, что выполнение приказа Любомудрого даст ему возможность пройти Посвящение. Великий, всеблагой Семен Любомудрый пообещал всем суперам после первой акции Посвящение. Это была невероятная честь, невозможное блаженство — но как добиться этой чести? Просто ударить кулаком по этой широкой роже? Нос будет расквашен в лепешку, но для прекращения жизни такого удара все-таки будет недостаточно.
А в приемной остались двое, каждый из которых имел на поясе пистолет. И наверняка эти пистолеты заряжены. Значит, следует вернуться в приемную, забрать один из пистолетов и пристрелить толстого мерзавца.
Сделав для себя этот вывод, Виктор нырнул обратно в приемную, где был всего несколько секунд назад.
Оба военных находились в ней. В напряженных позах они стояли каждый около своего стола и судорожно осматривались по сторонам. К новому появлению Виктора они были почти готовы, — увидев его, они дружно, как по команде выхватили из кобуры пистолеты и направили ему в голову с истеричным криком:
— Стоять!!
Возможно, для борьбы с обычным человеком их тактика и сгодилась бы, а приказ имел бы смысл. Но перед ними стоял супер!
Вот он только что стоял перед ними — и вот они уже с удивлением крутят головой, пытаясь сообразить, куда он делся? Потому что супер, не сделав ни одного движения, растворился в воздухе и дула их пистолетов остались смотреть в пустоту.
А супер стоял уже позади одного из них. Ему даже понравилась эта игра в казаки-разбойники. Он ждал продолжения. Ему было забавно наблюдать за их потугами.
Вояки, кружась волчками и отчаянно матерясь, все не решались выстрелить в парня, мелькающего вокруг, как привидение. Неплохо было бы, чтоб эти недоумки, охотясь за ним, перестреляли друг друга, но на это вряд ли приходится рассчитывать — слишком мало времени, чтобы поиграть вволю. Поэтому, переместившись еще пару раз из стороны в сторону и окончательно деморализовав офицеров, перепуганных появлением нечистой силы, Виктор вынужден был с сожалением прекратить игру. Чтобы отобрать оружие, он решил воспользоваться тяжелой — по виду мраморной — подставкой для карандашей, которую заприметил на одном из столов. Что ж, придется решить дело хорошим ударом по голове. Способ старый как мир, но по-прежнему действенный.
Он прихватил подставку и, переместившись почти вплотную к одному из обезумевших дядек, вытянул вперед руку, намереваясь привести тяжелый мрамор в соприкосновение со стриженым затылком.
Но Виктор слегка промахнулся. Намеченный им для оглушения офицер резко повернул голову — как раз в тот момент, когда приготовленная для оглушения подставка должна была, нырнув через пространство вместе с рукой Виктора, появиться рядом с его черепной коробкой. Она появилась, но уже не рядом, а в том самом месте, где и голова. Мертвый предмет вдруг материализовался внутри головы человека и в один миг сделал ее такой же мертвой, как и он сам. Не было ни удара, ни крика, ни потоков крови из раны — да не было и самой раны. Просто мозг человека внезапно сросся с посторонним предметом — и перестал функционировать. Это было не разрушение, а соединение несоединимого.
Тело офицера с умершим мозгом рухнуло как подкошенное. Двое оставшихся пока в живых — второй офицер и Виктор — сразу не смогли сообразить, что же произошло. Они с удивлением смотрели на угол мраморной подставки, торчащий из волос на голове убитого, как белесый клюв невылупившегося цыпленка из диковинного мохнатого яйца.
И тогда раздался наконец выстрел. Первый и последний в этом поединке обычных людей с су-пером. Пропоров воздух, пуля пробила деревянную панель стены и засела в штукатурке. Потому что на ее пути Виктора уже не было. Сделав небольшой прыжок в пространстве, Виктор взял со стола сзади офицера обыкновенную линейку и, уже наученный предыдущим опытом, спокойно нырнул поближе к человеку, вытянув руку так, что прозрачная пластмассовая линейка материализовалась в грудной клетке двуногого врага — прямо во вражеском сердце. Виктор даже ощутил его последнее биение.
Линейка, сросшаяся с человеческим сердцем, — этого оказалось достаточно, чтобы прекратить жизнь и второго противника, ставшего на пути супера. Умерший офицер повалился на пол, увлекая за собой Виктора, чья рука по-прежнему сжимала безобидную пластмассовую линейку, превратившуюся в орудие убийства.
Виктор неловко упал на свежий, теплый труп и тут же подскочил, отряхивая ладонь. Ему казалось, что он безнадежно испачкался в еще горячей человеческой крови. Но его опасения оказались напрасными, — как и в первый раз, никакой крови, никакой раны не было.
Он склонился к телу, подергал линейку — она не вытаскивалась. Вещество линейки, его молекулы прошли сквозь молекулы, составляющие человеческое тело, и теперь их разъять было невозможно.
Оглядев два трупа, Виктор довольно рассмеялся. Он нашел новый — очень простой и совершенно бескровный способ ликвидации врагов великого Семена Любомудрого. Чисто и хорошо.
Все еще улыбаясь, Виктор переместился в маленькую уютную комнатку, где толстый генерал как раз лихорадочно вставлял непослушные руки в рукава своего форменного кителя с огромными золотыми погонами. Девица в полуобмороке продолжала сидеть на ковре, привалившись спиной К креслу.
Увидев вновь возникшего перед ним Виктора, генерал замахал руками, выронил китель и попытался
