ожидая одобрения моей догадливости. Мужчины терпеливо смотрели на меня, ожидая разъяснений. Пришлось напрячься и разъяснить: — Ну, полифункциональные скафандры… Ноль на выходе. Не понимают. Вот же темнота средневековая!
— Много задач сразу выполнить могут, вот! Теперь ясно наконец? Надо же как-то общаться в агрессивной среде — вот и вставлена телепатическая функция: можно читать мысли на расстоянии. Опять же, если дотянуться до чего-то захочется, а рук не хватает. Извольте: телекинез твой, муженек! Фирменный дар Витвины! Ну и так далее… Все очень практично — не надо специальные запросы набирать на клавиатуре. Управляется скафандр мысленными приказами. Другое дело, что такие первобытные люди, как мы с вами, этих тонкостей не знаем… Вот и перебираем вслепую. Отзовется гривна на какой-то биоритм нашего организма, примет за своего хозяина, который, может, тысячу лет как умер уже, — мы и радуемся. А если вдруг случайно и еще какую функцию активизируем — вроде телепатии, — то это вообще! Полный восторг и восхищение! Стыдно, господа, стыдно. Обожествляем технические приспособления. Да еще и невероятно устаревшие.
— Но ты не говорила, что на той Земле, откуда пришла, уже имеется все это — скафандры такие, телепатия, телекинез, — осторожно выговаривая непривычные слова, заметил мой дражайший супруг. И опять попал в точку.
— Нет, — с сожалением в голосе покачала я головой. — Ничего этого на Земле пока что не имеется. Но было же! Если наши физиологические параметры так лихо совпадают с параметрами давно исчезнувших создателей гривен — так совпадают, что мы даже можем в некоторых случаях их вслепую активизировать, — значит? Значит, создатели всей этой техники тоже были землянами! Ну очевидная же вещь!
Молчание было мне ответом. И из мыслей большинства моих слушателей было видно: до очевидности ох как далеко!..
После обеда мы решили вновь произвести погружение.
Той же компанией явились на бережок Киршаговой пус-тохляби — в укромном месте, в тени высоких кремлевских стен. Мы с Михаилом, как голубки, взялись за руки и спустились под уклон. Наученный мною, супруг встал в песчаной массе на четвереньки — и спуск начался!
Правда, был он недолгим — очень уж неудобно скакать на трех конечностях. Мы ведь держались за руки.
Когда же уклон сменился более пологим дном, Михаил предложил вернуться: подергал своей каменной ладонью, одетой в пленку (наверно, ртутную — в песчаной темноте ничего не было видно), мою столь же каменную ладонь.
И мы вернулись.
— Нашли что-нибудь? — спросил Каллистрат.
— Нет, — покачал головой мой супруг.
— Но способ передвижения опробовали! — похвасталась я, — Шикарно!
— Но только отойдем чуть дальше — заблудимся, — напомнил супруг.
— А вы не отходите, — внес дельное предложение Никодим.
— А зачем тогда идти? — хмыкнула я. — Мы ведь не просто так гуляем, а ищем этот… Голос неба, что ли? Нет, это так роман назывался в старых изданиях, а теперь — глас Божий!
— Земной источник Божьей воли, — поправил Михаил.
— Его, его. Но если отвлечься опять же от мистики, то, сдается мне, что мы ищем обыкновенный компьютер, оставленный здесь пришельцами первого поколения.
— «Обыкновенный» — это я понял, — сообщил муж. — А вот второе слово — нет.
— Компьютер. Примерно то же, что телега. Только не сено возит, а сообщает информацию, решения, приказывает. В нашем случае — считает, что нас надо уничтожить.
— Так считает нечисть.
— Да нет. Если я правильно поняла объяснения Морфея, то схема на самом деле такая. Лежит себе этот источник Божьей воли в пустохляби, полеживает. А между делом делает предсказания. И сообщает их нечисти. Та — волхвам. Как сообщает — это в свете умения пришельцев первой волны пользоваться телепатией интереса не представляет. Сообщает себе и сообщает. А вот что интересно, так это сами его сообщения-предсказания. Они же — приказы. Они же — объявление войны. В частности, нам с тобой, дорогой супруг. А если не в частности, а вообще — то объявление войны всему хоть чуть-чуть новому. Отсюда вывод?..
— Источник Божьей воли нас не любит, — предположил Михаил.
— Да не нас. А все новое. А нас потому, что мы тоже хотели кое-что новое в этот мир привнести. И еще, может, привнесем. Вот сынуля на ноги встанет — он сюда такого с Земли натаскает!.. Мы еще покажем этому миру кузькину мать — в виде прогресса.
— Она так красива, эта мать? — заинтересовался Кадли-страт.
— Кузькина-то? Ужасна. Но чертовски привлекательна. Для людей. А вот престарелый компьютер первой волны, судя по всему, к ее чарам равнодушен. Потому и насылает на нас толпы всяческой нечисти. С присоединившимися к ней волхвами и даровыми ополченцами. Прямо скажем — нехорошо компьютер поступает. Не по-товарищески. Хотя, если разобраться, какие мы ему товарищи? У него своя программа. На полную экономическую и политическую стагнацию этого мира. На застой, — объяснила я Каллистрату, уже собравшемуся открыть рот. — Я разве этого слова еще не употребляла?
— Стаг?.. Нет. А звучит очень красиво! Скажите его еще раз: стаг… Как там дальше?
— Стагнация. А еще вот есть красивое слово — кандалы. Тоже не употребляла? Так это то же самое, что вериги. И этот компьютер намерен сделать все, чтобы снова надеть вериги на этот мир. На следующие пятьсот лет. Или пять тысяч — как получится. Наша же задача: мир ваш от вериг спасти. Ну и свою жизнь заодно. А для этого всего-то и надо — найти этот компьютер да заткнуть ему пасть. То бишь источник воли. Знать бы еще, что ищем…
— Но если он такой умный, может, он все-таки живой? — подал голос Никодим. — Сидит где-то там на дне. Старый такой. С седой бородой.
— Твоему описанию больше соответствует какой-нибудь морской бог. С бородой, на дне. А на Земле, где компьютеры уже изобретены, они выглядят совсем наоборот — как обычный железный ящик. Может, нам яшик как раз и поискать?
— Нам прежде надо поискать способ, как не заплутать в пустохляби, — напомнил Михаил. — Стой! — приказала я — Не сбивай! Что-то мелькнуло в памяти… Про ящик… А, ну конечно! Я же на этом ящике, кажется, уже сидела! Перед тем как Олежек опять ко мне пришел и увел под Киршаг, в пещеры. Точно — плоская, теплая поверхность. Очень ровная. Явно искусственного происхождения. Все, я готова искать! Пошли?
— Чтобы заблудиться навсегда? Представляешь, сколько в этой песчаной каше можно ползать? Нет, надо что-то придумать с веревкой!
— А что еще можно придумать? — пожала я плечами. — Проверяли ведь уже! Что-то там, среди песка, ее обрезает — и ничего тут не поделаешь.
— Когда? — спросил Михаил у Каллистрата. — Когда обрезает? Сразу, как мы заходим туда?
— Да, почитай, сразу. Только вы скрылись под песком — и тут же порез.
— Так… — наморщил лоб мой супруг. — Только когда скрылись — и сразу после этого… А что, Натальюшка, происходит, когда мы скрываемся с головой?
— Скафандр активизируется.
— Давай так сделаем, — решил Михаил. — Я возьму веревку в руку и буду спускаться в пустохлябь. Есть у меня одна мысль. А вы посмотрите и скажите — так или не так.
— Да какая мысль-то? — не выдержал Каллистрат.
— Вы глядите внимательнее, — погружаясь все глубже, приказал Михаил.
И скрылся, держа руку с веревкой над песчаной гладью.
И тут же под лучами солнца блеснула ртутная пленка, охватившая его руку. И продолжение руки — веревку Но по веревке ртутный скафандр забрался недалеко. Самое большее — на метр. Этот метр и был отмечен разрезом.
