Соприкасаясь плечами, мы двинулись вперед. Михаил, ориентируясь по зеленой схеме, предсказал еще в автомобиле, что наш Камаз почти уткнулся в искомый объект. И это соответствовало действительности — преграда, о которую дружно стукнулись наши головы, находилась на расстоянии протянутой руки от бугра автомобиля.
Больше всего объект напоминал скалистый утес. Те же изломанные гранитные углы, те же длинные, глубокие на ошупь трещины. Эстетика необузданно дикой природы.
Мы поползли вокруг, прощупывая каждый выступ и каждую впадину. Вход, ау!
Вход не откликнулся.
А как сюда подъезжают автомобили? Мы ясно видели на зеленой схеме, что красноватые точки авто время от времени накладывались на синюю капельку. Что уж они там привозили— не знаю. Не руду же! И не уголь для компьютерной топки! Но — везли.
Я замерла. Прислушалась. Песок шуршал как обычно. Никакого постороннего движения не ощущалось. Если компьютерный автопарк и сообщался с центром управления, то делал это совершенно неошутимо для такого постороннего наблюдателя, как я.
Ладно, продолжим обход.
Когда Михаил придержал меня за руку и обратил внимание на стоящий рядом каменный бугор нашего Камаза, я поняла, что круг замкнулся. Мы обошли вычислительный центр (он же «земной источник Божьей воли»). Прогулка была восхитительна, но безрезультатна.
Я потянула руку Михаила вверх, показывая, что не прочь заняться таким экстремальным видом спорта, как альпинизм. Что подумал о моих прихотях супруг, так и осталось неясно, но по круче вслед за мной полез.
То ли мы маршрут удачный выбрали, то ли эта вершина не относилась к высшей категории сложности, но восхождение завершилось удачно. Отдыхать мы улеглись уже на площадке, венчающей нашу скалу.
Впрочем, сколько можно отдыхать, подумала я, когда обнаружила, что руки-ноги уже совсем не трясутся от напряжения. А подумав, попыталась принять привычную позу. Но подняться на четвереньки не удалось — спина ударилась о камень.
Мы оказались под карнизом? Да не было тут никакого карниза, когда мы ложились!
Я толкнула Михаила. Судя по движению его руки, которую я держала, он осторожно прощупал нависшую массу. И потянул меня к краю скалы.
Я отступила вслед за ним, но, как только сделала это, любя ший супруг что есть силы рванул мое плечо вперед, направляя на прежнее место. с Что за шутки? Я, конечно, подчинилась. Но, переползая, обнаружила под собой уже не ровную площадку, на которой мы так мирно отдыхали, а каменистый бугор. К тому же проваливающийся подо мной.
В панике я ухватилась за его острые выступы — и медленно поехала вниз, в толщу скалы. Утешало только, что муж ехал вместе со мной — я ощущала рядом его плечо.
Внутренности скалы встретили нас рассеянным светом голубоватых облачков, флегматично плывших нам навстречу. Из этого я сделал вывод, что песка вокруг нас уже нет. Как оказалось, пленка скафандра тоже исчезла.
— Михаил! — позвала я.
Он приподнял голову, не без удивления оглянулся на царящее вокруг благолепие, сообщил: — Я здесь.
— Ну это-то я знаю. А вот скажи, как тебе в голову пришло сюда забраться?
— Пощупал я то, что над нами оказалось. Лучше, думаю, убраться. А когда оно вниз поехало — решил прыгнуть. И не ошибся. Ведь это, — он похлопал по каменному бугру под нами, — такой же автомобиль, как наш Камаз.
— А сейчас он еще и лифт! — глубокомысленно изрекла я.
— Лифт? — переспросил муж.
— Лифт. Не обращай внимания. Мы уже приехали.
Наш автомобиль-лифт опустился посреди огромного пещерного зала. Такой зал никак не мог поместиться в маленькой скале. Да и ехали мы довольно долго. Значит, теперь находимся глубоко под дном Киршаговой пустохляби.
Избытка освещения не наблюдалось, но кое-что в сумерках заметить было можно.
— Михаил! — в панике вскричала я.
К нам тянулась огромная рука. Или гигантская змея. Что-то длинное и толстое — Сюда! — откликнулся Михаил, стаскивая меня с крыши авто и увлекая в пустую глубину зала.
Однако оттуда на нас со ржавым визгом уже летело что-то темное, продолговатое. «Вагонетка!» — почему-то решила я, отскакивая в сторону.
Похоже, мы попали в мясорубку какого-то производственного процесса.
Стена справа полихнула зеленым пламенем и потекла, надуваясь болотным пузырем.
— Еежим! — рванул мою руку Михаил.
Мы едва успели вбежать в какую-то нишу, когда пузырь лопнул с чванливой иеличавостью, и ошметки вязкой массы закружились по залу в причудливом хороводе, сливаясь, перетекая друг в друга и вновь распадаясь на отдельные грязно-зеленые комья.
Хотелось забиться в угол. Что мы и сделали.
Однако спрятаться не удалось. Пыльный угол за спиной неожиданно раскрылся, пропуская нас в ярко освещенное ядовито-оранжевым светом каплевидное помещение, куда мы благополучно и ввалились.
Я надеялась, что теперь-то уж меня ничем не удивишь! И ошиблась.
— Кто это? — тревожно спросил Михаил, глядя куда-то вправо.
Повернув голову в ту сторону, я заверещала от неожиданности.
На нас надвигалась непроницаемо-черная человеческая фигура. Громадного роста, в каком-то балахоне, она неподвижно плыла в воздухе, чуть расставив руки.
Откуда у Михаила появился нож — непонятно. Но мой супруг шагнул вперед, загораживая меня и выставляя перед собой ярко блеснувший клинок.
Бо-о-ом! — загремело так, будто рядом с нами ударили в огромный колокол.
Михаил занес нож для удара, но фигура остановилась, не долетев до него какого-то метра. Ее непроницаемая чернота озарилась люминесцентно-белым сиянием, и я, приглядевшись, обнаружила, что страшная фигура оказалась пустотелой. Да еще и открытой с нашей стороны. То есть совсем! Обращенная к нам поверхность у нее напрочь отсутствовала.
После этого всякое движение в той оранжевой капле, куда мы попали, прекратилось.
Мой супруг оглянулся в недоумении. Я пожала плечами, полностью солидаризируясь с его недоумением.
Он осторожно шагнул в сторону человеческого силуэта, рассматривая его и выставив нож.
— Может, нас хотели запугать? — предположил он, не высмотрев ничего опасного. Эта гипотеза так развеселила меня, что я не удержалась и прыснула от смеха Впрочем, возможно, это было чисто нервное — Хотели бы — уж запугали б' — пояснила я причину смеха удивленному мужу. — У них для этого достаточно здесь всего.
— Тогда, может быть, они так здороваются? Я развеселилась еще больше.
— Ага! — сказала я. И, подойдя к полупрозрачной скорлупе фигуры, подняла руку. — Привет!
Фигура ответила тем же — ее «рука» поднялась точь-в-точь как у меня. Только что «привет» не был произнесен.
Я с визгом отпрянула, Михаил снова замахнулся ножом. Но больше ничего заслуживающего внимания не произошло — «рука» опустилась на место, и фигура вновь замерла
Я осторожно приблизилась к ней. Спросила Михаила: — Мне показалось — или эта скорлупа действительно стала меньше?
— Меньше, — приглядевшись, подтвердил он. — Точно с тебя ростом.
— Привет, — робко поприветствовала я ее опять и снова подняла руку.
Жест был тут же воспроизведен люминесцентной оболочкой
Я уже не визжала и не отскакивала. Подождала, пока полупрозрачная «рука» опустится, и
