Прибывшие по вызову разъяренных громким шумом соседей, двое полицейских чуть ли не десять минут стучали в дверь, пока наконец не решились взломать ее.
Представшее их глазам зрелище все объяснило. На кровати в обнимку лежали двое голых мужчин, один намного старше другого, На молодом были только туфли на высоких каблуках и женский пояс. Оба в бессознательном состоянии. Рядом голосом Ленни Кравица гремел магнитофон. На столе еще оставался кокаин – четыре тоненькие полоски порошка для втягивания через нос. Белая пыль вокруг указывала на то, что оба уже изрядно нанюхались.
– Живы, – пощупав пульс лежащих, сказал один из полицейских.
– Наебались и загрузились, – проговорил второй, выключая магнитофон. – Давай звонить.
– Постой-ка. – Первый подобрал с пола бумажник и, вынув горчащую из него фотографию, протянул своему коллеге. – Узнаешь?
Тот внимательно рассмотрел ее и присвистнул. Затем еще раз сравнил изображение с лицом лежащего на кровати мужчины и отступил назад.
– Что будем делать?
– Пожалуй, надо позвонить в участок.
– Нет. Пусть с этим разбирается кто-нибудь другой. Нам не нужны лишние неприятности. – Он прошел к двери и выглянул в коридор, где ожидали трое соседей. – Теперь все в порядке. Хозяин напился до потери сознания и забыл выключить магнитофон.
– Рановато для выпивки, – произнес один из них. – Еще только шесть.
– С нимвсе будет нормально? – поинтересовался другой.
– Да, конечно. Вам лучше разойтись по домам. И спасибо за содействие. – Закрыв дверь, он подошел к телефонному аппарату и набрал номер. – Алло, Стрэтфорд... Пожалуйста, главного суперинтенданта Армитеджа. – Он бросил взгляд на удивленного коллегу. – Я обращаюсь на самый верх. – Затем снова заговорил в трубку: – Мистера Армитеджа, пожалуйста... Это констебль Уолмер... Я знаю, но у меня важное сообщение... Нет, другому я не могу сказать... – Уолмеру пришлось подождать, пока его соединят. – Алло, главный суперинтендант Армитедж... Это важно, сэр, но я не могу говорить по телефону... Я в доме 43, Дэнзик-авеню в Левеншалме, квартира 9. Это старый переоборудованный дом, здесь живут в основном студенты, сэр... Думаю, вам лучше приехать сюда... Констебль Уолмер, сэр, и я пока не сообщал в участок. Вы поймете почему, когда приедете... Нет, сэр, это не плод фантазии. – Он положил трубку.
– Я бы все же позвонил в участок, – сказал второй полицейский.
– Он велел мне позвонить туда и сказать, что здесь все в порядке.
– А что делать с этими?
– Посмотри, может, найдешь кофе. И мы их разбудим.
– Дерьмо собачье! Дались тебе эти хмыри!
– Ладно, кончай. Иди готовь кофе.
Через пятнадцать минут приехал Армитедж. Двое голых, укрытые пальто, все еще без сознания, лежали на кровати. Уолмер представился.
– Они, кроме того, еще и здорово напились, сэр. У кровати бутылка из-под джина.
– Ну и что? А зачем вызвали меня? Это обыкновенное дело.
Уолмер показал Армитеджу фотографию и водительские права мужчины постарше.
– Принимая во внимание его личность, сэр, я подумал, что мы должны действовать более осмотрительно.
Армитедж присвистнул:
– Кто еще знает об этом?
– Только мы трое.
– А соседи?
– Я сказал, что они перепились, и все.
– Почему, по-вашему, я должен относиться к этому иначе, чем обычно?
– Я не говорю, сэр, что вы должны. Просто полицию и так повсюду ругают.
– Надеюсь, вы были осторожны?
– Мы всего лишь обнаружили двух пьяных после частной вечеринки, сэр. Повода для ареста нет.
– Вы позвонили в участок?
– Да, и сообщили то же самое. Еще сказали, что останемся здесь, пока они немного не очухаются.
Армитедж подошел к столу, присел и сдул белый порошок.
– Лучше оставить здесь все как было. Когда он оклемается, пусть идет домой к жене. Дайте ему понять, как ему повезло.
– Он вас знает, сэр?
– Не думаю. И потом, в таком состоянии он вряд ли кого узнает.
Вернувшись в Стрэтфорд, Армитедж прошел к Соулсону.
– Ты рискуешь, Рой, – сказал тот, выслушав его рассказ.
