Открылась дверь, и вошел Пол Джоб. Соулсон откинулся на спинку стула. Джоб пересек комнату, наклонился и что-то тихо сказал шефу.
– У газетчиков, видимо, есть много теорий. Вчера газеты упомянули уличную банду «Элита»... – Спенсер остановилась. – Можно продолжать заседание? – спросила она язвительно.
Соулсон кивнул Джобу и повернулся к остальным.
– Спасибо, – продолжила Спенсер. – Я хочу знать, что из себя представляет «Элита».
– Очередная паническая выдумка прессы. Эта банда действовала в Манчестере лет двадцать назад. – Соулсон имел в виду группу, которая в 60 – 70-х годах занималась рэкетом. Он поднялся. – Боюсь, мне придется покинуть заседание.
– Но не раньше, чем мы сформулируем ответ прессе. Необходимо показать, что мы что-то делаем. – Спенсер терпеть не могла его высокомерия.
– Найден еще один труп. В куче мусора. На этот раз китаец.
– Что это значит? – воскликнула кормящая мать, отстранив ребенка от своей груди, как бы не желая, чтобы он услышал эту жуткую новость. Несколько капель молока упали на ее платье, а ребенок продолжал с шумом всасывать воздух.
Соулсон видел, что младенец в любой момент может заплакать. Это подстегнет Спенсер.
– Это значит, что нить, видимо, тянется к Чайнатауну и Триадам, – объяснил он, будто детям. Хотя все было ясно и без объяснений.
– Мы еще не закончили, – не сдавалась Спенсер.
Ребенок заплакал.
– Это дело важнее, – возразил Соулсон.
– Пошлите его. – Спенсер указала на Армитеджа.
Соулсон не стал возражать и сел.
– Я догоню тебя, – сказал он Рою. – Возьми дежурную машину.
Армитедж кивнул и вышел из комнаты.
– Комитет по бюджету полиции согласен с тем, что вам нужно больше средств. Но за это придется платить... экономией, экономией на всем. – Спенсер сладко улыбнулась. Соулсон чувствовал, что она готовит почву для очередного удара. – Какая машина у начальника полиции?
– «Ягуар», как вам известно.
– Роскошная машина.
– Такая же, как и у любого другого начальника полиции.
– Вы просили новую.
– Моей машине уже девять лет. У нее очень большой пробег. – Он старался не попасться на крючок, выжидая, что последует дальше.
– Можем ли мы покупать новую роскошную машину, если сокращаем расходы?
Пораженный услышанным, либеральный демократ прервал ее:
– Полноте! Не может же начальник полиции передвигаться на мопеде?!
Спенсер пропустила замечание мимо ушей.
– Что скажете, начальник полиции?
– Согласен. Я оставляю свою машину, – ответил Соулсон.
– Нет, меньшую, – подоспела кормящая мать. – Дешевле обойдется.
– Я согласна с мнением комитета по бюджету, – добавила Спенсер. – Нам следует купить машину подешевле.
– Давайте проголосуем, – предложила кормящая мать.
– Не стоит. – Соулсон встал. Он должен выйти прежде, чем потеряет терпение. – Вы можете выделить меньшую сумму на новую машину, но не в силах заставить меня поменять то, что я уже имею. Я оставляю старую. А теперь позвольте откланяться. – Он повернулся и направился к двери.
– Посмотрим! Посмотрим! – визгливо закричала Спенсер. Ее жертва ускользала. – И я не хочу, чтобы вы рассказывали об этом заседании репортерам. Вам понятно? Понятно?!
Соулсон пожал плечами, открыл дверь и вышел. Поджидающие снаружи репортеры обступили его, но он ничего им не сообщил, уверенный, что скажет что-нибудь лишнее, если откроет рот. Он вышел из ратуши. Пол Джоб шел впереди.
Пикетчики стали выкрикивать всякие гадости, а когда он спустился с лестницы и сел в машину, принялись скандировать: «Иисус Легавый!»
– Козлы, мать их! – выругался Джоб.
Полицейский «ягуар» тронулся с места и направился в западную часть города.
4
Дом там, где есть душа
