Единственной альтернативой такому понимаю, причем пугающей ее, могло быть то, что ЗДР работал в одиночестве. На чьей стороне? Она совершенно была сбита с толку.
Глядя в пространство за окном, она могла видеть в отдалении толпы, двигающиеся к Тиргартену. Ей не был виден Рейхстаг, только Бранденбургские ворота.
Берегись, Эдем. Смотри за ними. Они могут напасть на тебя с любой стороны.
Она стала у окна на колени, закрыла глаза и попыталась зрительно представить себе его. Она попыталась связаться с ним, придать ему силы и предостеречь об опасности. Наконец, она начала молиться, обратившись к Богу, которого давно игнорировала и забыла. Бог не участвовал в калифорнийском образе жизни.
А за ее спиной на телевизионном экране появились изображения руководителей мира на ступеньках Рейхстага. Подымаясь в здание, они махали руками толпе. Как только они прошли под аркой и исчезли в дверях, камеру направили на массы людей на площади. На переднем плане вдруг возникла драка между полицейскими и какими-то юношами. Один из полицейских свалился, в лицо его попал кусок кирпича. Товарищи оттащили его в безопасное место, но их заботы о раненом были прерваны наступавшей чернью.
Все пришло в беспорядок.
Камера передвинулась на фасад здания, на огромную арку.
DEM DEUTSCHEN VOLKE.
Для народа Германии.
Зал заседаний теперь был заполнен, все члены бундестага заняли свои места. Они стояли в ожидании того момента, когда канцлер Германии введет своих почетных гостей.
Зал был окружен четырьмя стеклянными стенами и представлял собой как бы огромное помещение внутри другого помещения. Это и был, собственно, Главный зал Рейхстага. Два яруса смотровых галерей проходили вокруг зала и демонстрировали дух открытости современного Дома парламента. На галереях размещались ряды стульев для гостей, наблюдающих за тем, что происходит внизу.
Эдем стоял на верху лесенки, которая спускалась на нижнюю галерею. Он внимательно осматривал зал, пытаясь обнаружить Кааса или кого-то из штурмовиков, которых он видел в деревянном здании в Дрездене.
Но он не увидел знакомых лиц и поэтому двинулся вдоль стены в поисках группы журналистов, с которой вошел. Вскоре он стал различать переодетых сотрудников безопасности, размещенных по всему зданию. Он решил держаться подальше от них, зная, что его фотографиями наверняка они снабжены. Ему еще раз вспомнилась забава штурмовиков, разыгранная с ним и с Билли. Вспомнилась четверка вооруженных стрелков, ворвавшихся в помещение с трибунами и рядами стульев, четверка, игравшая свою игру на разрушение.
Он взглянул на зал заседаний и увидел две, пока еще пустовавшие, трибуны рядом с креслом председателя, рабочий стол, за которым уже сидели секретари парламента. Трибуны были повернуты к рядам кресел, где сидели члены бундестага.
Здесь-то и должны были находиться два президента.
Если репетиция в Дрездене была точной, то нападение начнется, когда оба они окажутся на трибунах.
Эдем отчаянно пытался припомнить, откуда тогда появились четверо Нападавших. Каас вроде бы появился слева. Он посмотрел в этом направлении, но не увидел там никакой группы журналистов. Тогда он осмотрел галерею первого яруса. Кроме возбужденных гостей там виднелась лишь телевизионная камера, направленная вниз, в зал.
Двое других тогда выскочили справа, один за другим. Он перевел свой взгляд на эту часть зала. Снова там не было никого, кого бы он мог узнать. Третий, соблюдая дистанцию, открыл огонь из глубины помещения. Он обошел зал за цепочкой взволнованных официальных лиц и поднялся по ступенькам, которые вели на нижнюю галерею. При этом он обернулся взглянуть на авансцену Рейхстага. Он узнал руководителей, входивших в зал, президентов Соединенных Штатов и России, а также премьер-министра Англии. Группа остановилась, обмениваясь рукопожатиями с министрами и другими государственными деятелями. Это должно было занять некоторое время. Эдем предполагал, что пройдет еще по крайней мере девять минут, прежде чем они подымутся на трибуны. А за ними, на площади, он мог видеть борьбу, разгоравшуюся между полицией и группой протестующих. Все больше полицейских вступало в нее, пытаясь предотвратить опасную эскалацию беспорядков.
— Куда вы следуете? — спросил полицейский в форме при входе на лесенку.
— Снаружи начались беспорядки, — ответил он. — Мне приказано проверить, не проникли ли их зачинщики наверх.
Полицейский кивнул и пропустил его.
Лесенка вела на галерею первого яруса. За галереей находился коридор с дверьми, которые вели в различные кабинеты и складские помещения. Коридор был пуст, и Эдем прошел по нему до другой стороны галереи. Осторожно открыв первую дверь, он выглянул в зал. Собравшиеся там перегибались с балкона и пытались лучше увидеть церемонию приветствий, которая происходила внизу.
Один из русских сотрудников безопасности увидел полурастворенную дверь и подтолкнул своего товарища. Они находились в каких-нибудь двадцати метрах от Эдема и стали пробираться к нему через небольшую толпу. Но его внимание было привлечено неожиданным движением в другой стороне. Он быстро затворил дверь и побежал по коридору, проверяя все двери подряд. Четвертая дверь оказалась незапертой. Здесь был небольшой темный чулан, и он скользнул туда. При этом он споткнулся обо что-то на полу, но удержал равновесие и быстро закрыл за собой дверь. В полной темноте он ощупал замок, надел засов и задвинул его. Отступив от двери, он стал поджидать охранников.
Сотрудники безопасности проверяли каждую дверь в коридоре, заглядывая по пути в замочные скважины. Они потрясли дверь чулана, а затем прошли мимо. Эдем слышал, что они говорили по-русски. Один из них смеялся. По их тону он понял, что они не воспринимают происходящее серьезно, но службу свою знают. Через минуту после того, как наступила тишина, сознавая, что у него времени в обрез, Эдем провел рукой по стене в поисках выключателя.
Найдя, он включил свет так, чтобы щелчок не был слышен снаружи.
В углу неподвижно лежал человек, правая его рука покоилась под левой, а голова была откинута в сторону и вниз. Эдему не нужно было видеть красную дырочку на его голове, чтобы понять, что тот уже мертв. Но он все еще мертвой хваткой сжимал свой револьвер.
Эдем сразу признал в нем одного из штурмовиков Кааса, приведенных сюда для уничтожения политических деятелей мира. Но кто-то другой уничтожил его самого.
Обыскав его карманы, Эдем нашел пропуск представителя печати, выписанный на франкфуртскую газету «Дейли ньюс». Эдем не забыл, что Каас был также с бригадой журналистов. Так вот как они проникли внутрь! Больше в карманах ничего не оказалось, никаких других удостоверений, даже меток на одежде не было. Люди Кааса приготовились к самому худшему.
Оставалось трое. Включая Кааса. Если только других не постигла та же судьба.
Выяснять, как это произошло, нет времени.
Он прислушался у двери, убедившись, что снаружи никого нет, осторожно отпер ее и опять протиснулся в коридор.
Из зала теперь доносились приветственные крики. Руководители вступили туда, и их встречали аплодисментами члены бундестага и собравшиеся гости. Эдем прошел по коридору и открыл дверь в восточном крыле. Никто не увидел, как он опять проскользнул в обзорную галерею. Находившиеся там буквально свешивались с балкона, аплодируя и приветствуя руководящих деятелей. Эдем встал на цыпочки и заглянул вниз. Члены бундестага стоя приветствовали двух президентов. Между ними находились
