председатель бундестага и канцлер Германии, которые подводили их к возвышению и двум трибунам. Другие руководители европейских стран прошли вперед и стояли на возвышении за двумя трибунами.
Эдем отпрянул назад и оглядел галерею. Там не было ничего необычного. Теперь следовало перебраться по лесенке на второй ярус. Один из гостей, нависавших над перилами балкона, приподнялся и повернул голову. Эдем узнал Крагана в тот самый момент, когда нацист увидел его;
Итак, начальнички тоже были здесь. Эдем не стал ждать, а вышел в коридор и взбежал на второй ярус. Крагану пришлось бы выйти за ним, но Эдем знал, что действительная опасность исходит от Волосатого и его людей. Если не считать, что один из них уже мертв.
На втором ярусе происходило то же самое, что и на первом. Он быстро прошел позади собравшихся, внимательно осматриваясь. Ничего необычного, ничего тревожного. В конце концов, это было слишком высоко. Он снова посмотрел вниз на сцену. Два президента подымались по ступенькам к своим трибунам. Члены бундестага сидели на своих местах, так же как и приглашенные на нижней галерее. Но и здесь, так высоко, гости не возвратились на свои места. Они старались оставаться у барьера, только таким образом они могли видеть церемонию.
Эдем услышал, как начал говорить председатель бундестага. Он просил тишины, чтобы представить двух наиболее могущественных людей планеты.
— Наступило мирное время, — сказал он в своем вводном слове. — Время, когда люди и страны тянутся к единству. Народ Германии собственными руками снес Стену, ему открылась перспектива будущего. Но за будущее нужно бороться. Его нужно завоевать. Наша Германия, единая страна единого народа, может стать символом этого будущего, свидетельством надежды, возникшей из руин бомбардировок. Заклятые враги, ярые враги протягивают друг другу руки как друзья. Это наше наследие. Наш долг. И собравшиеся в этом зале будут достойны такого будущего.
«Которое напоминает преисподнюю», — подумал Эдем, заглядывая через барьер и пытаясь увидеть, откуда грянет уничтожение. Все на волоске. Смести эту кучку — и мир снова вернется к периоду баррикад и конфронтации.
Президент Соединенных Штатов переступил через последние ступеньки к своей трибуне; русский руководитель не отставал от него у своей трибуны. Когда оба они достигли своих трибун, русский президент сел в красное кожаное кресло, а американский руководитель остался стоять.
Щелкали фотоаппараты, аплодисменты вспыхнули снова, и председатель бундестага, как родитель, увещевающий непослушных детей, улыбался и делал знаки рукой, чтобы собравшиеся снова замолкли.
— Два судьбоносца, — продолжал он. — Первый — это президент Соединенных Штатов Америки.
Снова раздались приветственные крики, и наконец, почти две минуты спустя, американский руководитель начал говорить.
Эдему предстояло спуститься вниз, определить, откуда они могут появиться. Он покинул галерею и бросился к задней лестнице, прыгая через две ступеньки. Если они будут действовать строго по сценарию, разыгранному в том помещении для репетиций, это произойдет на нижнем уровне, так, как это происходило в том деревянном здании.
Он уже почти спустился, когда прозвучал первый выстрел, прозвучал в отдалении, через закрытую дверь, но Эдем знал, в кого он был направлен. Потом раздались еще два выстрела, прежде чем он успел открыть дверь и войти в зал заседаний.
Там царило столпотворение. Крики, паника, метавшиеся повсюду люди. Полицейский со вскинутым автоматом кричал на него, приказывая помочь навести порядок в толпе. Эдем не обращал на него внимания и осматривал зал. Выстрелы прекратились. Президенты остались целыми, оба они лежали на полу, прикрытые сверху своими телохранителями. Недалеко от них валялся мертвый чиновник, рот его застыл в удивлении.
Эдем взглянул наверх и увидел красный флаг, развевавшийся с верхнего яруса. На нем собравшиеся могли видеть изображение серпа и молота. Опуская глаза, он увидел Кааса, лицо которого было полускрыто длинным объективом телекамеры, которую он направлял с первого яруса. Эдем помчался обратно к двери и взлетел по лестнице.
Выйдя в коридор, он увидел в другом его конце штурмовика с пистолетом в руке. Пуля просвистела мимо, когда он, выхватив собственный револьвер, покатился по полу, нажимая при этом на спусковой крючок. Второй выстрел повалил штурмовика, пуля разнесла его лицо пополам.
Он вскочил на ноги и двинулся вдоль коридора. Стрельбы вроде не было, только отдаленные крики и гул массовой истерии. Открылась дверь в конце коридора. И в него ворвалась обезумевшая от страха толпа. Эдем отступил в сторону, пытаясь остаться на месте и противостоять напору людского потока. Затем он увидел то, что привело их в ужас. В двери появился последний штурмовик, размахивавший автоматом. Но он не стрелял, а просто пытался удержаться на ногах, не быть сбитым на пол. Эдем поднял свой револьвер, что еще больше перепугало толпу. Его повалили, и толпа пронеслась мимо.
Эдем снова вскинул оружие, но ему так и не пришлось нажать на спусковой крючок. Штурмовик внезапно отлетел вперед, будто его толкнула какая-то гигантская рука. Жизнь покинула его еще до того, как он рухнул на пол.
В то же мгновение он почувствовал холод стального ствола у своего виска.
— Бросай оружие, — услышал он голос Крагана. Мерзавец оказался вместе с убегавшими и сзади подошел к Эдему. И внезапно его охватил страх. Первый раз в жизни дрожь пробежала по его телу.
Из двери, в которой только что был убит штурмовик, выскочил Каас с двумя другими людьми. Меньшего из них он видел раньше. Это был Фрик, их фюрер. Другого он не знал. Каас повернулся, быстро затворил дверь в коридор и запер ее на ключ.
Эдем почувствовал, как ослабло давление пистолетного ствола Крагана на его висок.
Незнакомый человек орал истошно и требовательно:
— Скорее выведите меня отсюда, мне нечего здесь делать!
— Шиллер, держите себя в руках! — взвизгнул Фрик. Он повернулся к Каасу: — Вы провалились. Все они живы.
Каас, не обращая на него внимания, подошел к Эдему. Он усмехнулся и странно махнул головой. Вытащил пистолет из подплечной кобуры, быстро поднял его и приставил к голове Эдема.
— Прощай, англичанин.
Затем, резко повернувшись, выстрелил в Крагана и выстрелом снесло ему все лицо.
За спиной Эдема страшно завопил Фрик, и Каас, не целясь, послал следующую пулю прямо в его череп. И в то же мгновение, как разлетелась на куски голова фюрера, Шиллер, повернувшийся и пытавшийся убежать, был застрелен в затылок.
Наступила полная тишина. Ни выстрелов, ни стадного шума толпы. Тишина, прерванная отчаянным стуком в запертую дверь.
Сделав шаг вперед, Каас увидел, что Эдем подымает на него свой револьвер.
— Не будьте глупцом, англичанин, — сказал он. — Пока не поздно, отправляйтесь домой. И в следующий раз не пытайтесь вмешиваться в чужие игры.
Эдем тяжело подымался на ноги, когда Каас, отбросив свой пистолет, пошел открывать дверь. Эдем уже встал, а в растворенную дверь ворвался молодой полицейский.
— Все в порядке, я… — начал было объяснять Каас.
— Он вооружен! — воскликнул перепуганный полицейский, подымая на Эдема свой ручной пулемет «ХК-54».
— Нет! — завопил Каас, пытаясь отвести ствол полицейского в сторону.
Но из ствола пулемета уже грянула очередь, которая прошила грудь Эдема и свалила его на пол.
— Нет! — еще раз крикнул Каас.
И снова в коридоре воцарилась тишина, второй раз за две минуты.
Обращенное к Каасу лицо все еще жило, молчаливый вопрос застыл на губах Эдема, который,
