проникло сквозь гравизащиту, словно её и не было, значит, природа у него другая, нежели у гравитации. Мы выкрутились только благодаря Оракулу, но ведь он не сможет управлять всеми кораблями во время боя. А шестисотый калибр — это не шутка. К тому же нельзя исключать и дружественный огонь: наши корабли будут попадать в своих, ведь прицелы откажут. Получается дополнительный расход энергии и выведение из строя отражателей. Всё это нужно учесть, прежде чем очертя голову ввязываться в бой.
Тракат задумчиво побарабанил пальцами по столу.
— Значит, наши орудия будут бессильны?
— Не то чтобы бессильны, просто весьма затруднительно вести бой на неподвижном корабле, сошедшем к тому же с ума. Поэтому, как вы понимаете, ни о каком продольном вращении корпуса и стопроцентном использовании орудий и речи быть не может.
— Но ведь мы можем навалиться на них всем скопом! — сказал Тракат. — В конце концов, их генераторы тоже не бесконечные.
— Боюсь, эффективность стрельбы сразу же упадёт до нуля, как только наши корабли соприкоснутся с полем энтропии, — покачал головой Александр. — А рроны останутся подвижными и вполне боеспособными. Навалившись толпой, мы только сделаем из себя превосходную мишень, по которой даже слепой не промахнётся.
Присутствующие мрачно глядели друг на друга, пытаясь придумать хоть какой-нибудь удобоваримый план. Даже Оракул, поджав губы, покачивал головой, словно подбирая и отвергая варианты.
— Поставить бы мешок к чёрной дыре, собрать этих рронов в него и сжечь всех одним махом! — с досадой воскликнул Аскольд.
— А это, пожалуй, идея! — Александр оживился. — Как рассказал Оракул, чёрная дыра — это конически сужающаяся труба. Причём сужается она только в ту сторону, в какую производится переход. Поэтому рроны не смогут появляться здесь более, чем по одному за раз. Ведь как ни крути, интервалы между «нырками» кораблей должны быть. Нам совсем не обязательно вступать с рронами в маневренный бой, достаточно будет расставить наши корабли в пространстве так, чтобы они могли обстрелять и уничтожить всё, что появится из перехода.
— Великолепно! — с чувством произнес Аскольд.
Тракат тоже согласился. Александр повёл рукой, поворачивая на мониторе телестерео схематичное изображение чёрной дыры.
— Тогда предлагаю сделать так…
Словно бусины, рассыпанные в пространстве, сто девяносто тяжёлых и средних кораблей людей и сиссиан расположились вдоль оси выхода из чёрной дыры. Дальше всех от перехода находилась «Белая звезда» — она одиноко висела в центре широкой «трубы», созданной крейсерами конфедератов и сиссиан. Поскольку рейдеры уже выиграли ранее схватку с рронами и, в отличие от остальных, имели шанс управлять своим кораблём в бою, то их поставили уничтожать врагов, которые по какой-нибудь случайности могли проскочить мимо массированного лазерно-деформаторного огня и уцелеть.
За то короткое время, что оставалось до подхода рронов, Аскольд и Тракат расставили свои корабли так, чтобы при стрельбе они не попали под дружественный огонь. Дружественный огонь — как звучит! А ведь пару часов назад две флотилии готовы были сцепиться друг с другом в смертельном бою.
Александр настойчиво потребовал, чтобы крейсера не вращались, как это обычно происходило в бою, ведь электронные прицелы отключатся, и эффективность стрельбы будет равна нулю, а то и вовсе станет отрицательной в случае попадания в своих. Те абордажники, кто был более-менее сведущ в стрелковой подготовке, оказались у орудий. Люди, сиссиане, рептилии, инсектоиды срослись с прицелами в ожидании противника.
И рроны не заставили себя долго ждать. Большой адмирал К Брок Аял, когда ему доложили, что преследуемый корабль снова появился в поле зрения на короткое время и нырнул обратно в переход, решил, что враги ошиблись и попали не туда, куда хотели. Наверное, думали выскочить и улизнуть, но поняли, что погоня близка, и решили уйти тем измерением. Так истолковал поведение своего противника адмирал. Никогда он ещё не ошибался столь жестоко, и эта ошибка стала последней в его карьере и жизни.
Первое звено, состоящее из десяти кораблей, нырнуло в переход с интервалом в пятнадцать секунд. Командиры первого звена в самом худшем случае ожидали увидеть одиночный корабль врага, удирающий от них, но их встретила настоящая армада — ловушка, челюсти которой захлопнулись безжалостно.
Эстафета выстрелов передавалась с крейсера на крейсер союзников по мере прохождения первого корабля рронов мимо них. Многие канониры промахивались, особенно на ближайших к чёрной дыре кораблях — её яркое свечение и большая скорость рронов заставляли стрелков «мазать».
Но чем дальше продвигался пришелец, тем шире становилась «воронка» и тем легче было наводчикам поймать врага в прицел. Первый крейсер рронов, вынырнувший из перехода, стал исковерканным куском металла, ещё не дойдя до середины «трубы». Александр пристально следил за «первенцем» — тот не подавал признаков жизни. Его раздолбили так, что теперь он представлял собой несколько кусков металла, спаянных друг с другом.
«Белая звезда» сопроводила разбитый корабль и вернулась на прежнее место. Морозов решил, что с бывшего крейсера никто не сможет спастись. И даже если ещё есть кому бежать, то после боя обломки будут тщательно обследованы экспертами со всеми возможными предосторожностями.
Тем временем уже второй крейсер рронов был смят. Вспышка света возвестила о появлении третьего корабля. Им, по-видимому, командовал толковый и сообразительный капитан, потому что на крейсере после первого же вражеского выстрела включили генераторы энтропии и открыли ответный огонь по неприятелю. Рронский корабль мчался, рассылая во все стороны мощные лучи, а к нему неслись ответные выстрелы. Несколько пробоин на его корпусе возвестили о первых попаданиях из деформаторов, но рронский крейсер уже миновал середину «трубы».
Четвёртому кораблю рронов не повезло — его накрыли залпом ещё первые ряды. Он взорвался, только осколки полетели в разные стороны. Зато третий крейсер рронов с включёнными генераторами энтропии по-прежнему не давал сосредоточить огонь на себе. Его капитан бросал корабль из стороны в сторону, и лишь некоторые выстрелы людей и сиссиан попадали, впрочем, не причиняя корпусу большого урона. Когда крейсер проходил мимо кораблей союзников, электронные прицелы на них выключались и стрелки не могли поймать в перекрестие быстро движущуюся цель.
Настал черёд «Белой звезды» вступить в бой. Александр давно уже развернул яхту боком по направлению к рронам. Картер, заменивший пострадавшего Таулера, ждал у пульта ручного управления, а стрелки во главе с Борнссоном открыли огонь. Угол стрельбы был острым, что было хорошо для людей и плохо для рронов. Спустя полминуты вся носовая часть крейсера была разбита и извергала из себя горящие сверкающие осколки. Лирически настроенный человек мог бы сравнить корабль с летящим факелом или миниатюрной кометой, но Александру было не до поэзии. Он видел, что у рронов всё ещё работают генераторы энтропии, — багровые выпуклости слабо виднелись за уничтожавшим крейсер огнём.
«Белая звезда» уже оказалась в поле действия рронского оружия, замигали и запищали индикаторы, появились перебои в работе генераторов. Александр приготовился отдать приказ Картеру и вопросительно посмотрел на Оракула — готов ли он передавать, но в этот момент вражеский крейсер взорвался. Борнссон всё-таки добил его. Хвостатые искры, словно маленькие кометы, разлетелись в разные стороны от места взрыва рронского корабля, и угроза прорыва была устранена. Александр посмотрел на успокоившиеся приборы и вздохнул с таким шумом, что ему позавидовал бы пневматический пресс.
Тем временем рронские корабли, едва перепрыгнув в наше измерение, тотчас попадали под перекрёстный огонь и взрывались, сгорали, плавились, теряя боевые единицы за считанные секунды. Больше случаев прорыва не было, и Александр спокойно уворачивался от исковерканных обломков крейсеров. Если, по мнению Борнссона, они выглядели недостаточно хорошо исковерканными, то он беспощадно добивал их, превращая в горящую пыль. Союзники уничтожили уже двадцать один корабль, когда рроны перестали появляться. Прошло несколько минут, прежде чем встревоженный Тракат вызвал Александра.
— Капитан, вы уверены, что там было тридцать кораблей?
