Какому сигналу? – спросите вы. Знайте, что когда смертные вступают в контакт с Божьим царством, Вселенная откликается на это маловероятное событие самым обычным из всех возможных способов – болью. Боль есть признак предполагаемого нарушения установленного хода вещей и их последовательности.
Вселенная усвоила, что к таким сигналам надо прислушиваться. И в порядке самозащиты создала существо, призванное озаботиться возникшей проблемой. Она создала Астураса, бога высшей категории, с единственной задачей – выяснить, в чем дело, что не так, и как-нибудь выправить положение.
На всякий случай Вселенная создала еще дюжину божеств – вторую линию защиты. Если у Астураса что-либо не заладится, тогда настанет очередь этих двенадцати.
Рождение Астураса свершилось в пространстве, отнюдь не совпадающем с Божьим царством. У этого пространства даже нет определенного имени, хотя некоторые называют его измерением многих вероятностей.
В измерении многих вероятностей для Астураса были заготовлены ферма с домом, земельный участок, стадо коров и жена, красавица Летайа, которая не только предназначалась ему, но и родилась одновременно с ним, чтоб они никоим образом не разминулись.
Однако самомнения жена Астурасу не прибавила. Он был рожден с точным знанием того, для чего рожден. И в силу такого знания почти не имел времени ни на ферму, ни на коров, ни на жену. Он должен был исполнить роль, для которой рожден, – спасти Вселенную от разрушения, начало которому положил Артур, вступив в контакт с Божьим царством.
Это если в общих чертах. Но надлежало еще и решить, что предпринять конкретно.
Волей-неволей пришлось подумать. Сказав Летайе, чтобы не ждала к ужину, он отправился в минарет, воздвигнутый над одним из углов дома как место для медитаций. Здесь он расположился на любимой подушке, уставился в одну точку и принялся мыслить. Напряженная мозговая деятельность вскоре подсказала ему решение, как свести на нет угрозу для Вселенной, возникшую вследствие действий Артура.
Надо нанести визит Ткачу миров. Если Ткач поможет, Астурас сумеет совершить то, что ему предначертано. Решение пришло резко, вспышкой. Таково преимущество судьбы, предопределенной заранее: можно не тратить время на перебор бесчисленных вариантов.
Спустившись с минарета, он попрощался с женой.
– Мне надо уехать и кое-что совершить.
– Ты надолго?
– Трудно сказать.
– А в чем дело?
– Нужно починить главный миф, поддерживающий Вселенную и всю прочую жизнь.
– А я-то думала, что мы создадим наш собственный миф!
– Конечно, создадим. Займемся этим сразу же, как я вернусь.
Прекрасная темноволосая Летайа отнюдь не радовалась тому, что он уходит прежде, чем они как следует познакомились. Астурас вновь заверил ее, что вскоре вернется и сотворит совместно с ней новый миф, решительно отличный от того, который предстоит чинить, миф, касающийся их обоих. Летайа просила не задерживаться надолго. С чем он и отбыл.
Астурас летел сквозь черноту космоса. Стремительно, изо всех сил, не позволяя себе задержаться и подурачиться со звездами и планетами, рассыпанными на его пути, как зерна бриллиантовой пыли. Он миновал Млечный Путь, даже не нырнув вглубь, отказывая себе в любых забавах во имя главной цели.
И вот он добрался до большого, смрадного от старости фабричного здания. Оно было сложено из серых строительных блоков, оставшихся от других объектов Вселенной. Странное было зрелище – здание просто висело в пространстве. Вывеска над входом отсутствовала: те, кто мог найти это место, ни в каких вывесках не нуждались.
Войдя, Астурас очутился в огромном зале, большую часть которого занимал исполинский ткацкий станок. И кто-то на этом станке работал: нити бежали вдоль и поперек во всех направлениях, сверкали и блестели, пересекаясь и исчезая в бесконечности.
Раздался голос:
– Чем могу тебе помочь?
Обратив взор вниз, Астурас увидел паука, вернее, паучиху – тварь была женского пола.
– Ты и есть Ткач миров? – осведомился Астурас.
– Имею честь носить такое прозвание, – ответила паучиха.
– Мне нужно найти одну отдельную нить.
– Какая из них тебе понадобилась?
– Та, что предотвращает надвигающуюся гибель Вселенной.
– Знаю, о какой ты ведешь речь, – сказала паучиха. – Недавно нить начала подергиваться, и я сказала себе: «Значит, кто-то вот-вот явится воспользоваться ею».
– За тем я и пожаловал.
– Изволь, я покажу тебе эту нить.
У паучихи было множество проворных конечностей, и, погрузив их в бесконечную паутину нитей, она ловко извлекла одну из них.
– Ну вот та, которую ты ищешь. Теперь возьми ее в руку.
Астурас взял нить и слегка подергал. Откуда-то издалека донесся слабый крик.
– Это еще что? – изумился Астурас.
– Это Декстер. Нить тянется именно к нему. В метафорическом смысле, конечно, но в твоих целях вполне надежно.
– В таком случае последую туда, куда ведет нить. Большое спасибо. Очень признателен.
– Не стоит благодарности, – заявила паучиха и вернулась к прежним своим занятиям, каковы бы они ни были, пока их не прервал Астурас.
ГЛАВА 19
Эдгар Аллан Декстер, владелец «Сверхъестественной службы Декстера», сидел у себя дома в городке Свит-Хоум, штат Орегон, в настроении весьма самодовольном.
Не часто случается, что смертным выпадает шанс получить такую работу: она предназначалась богам, но тем оказалось лень ее выполнять. Смертные, занятые на божеской работе, не могут не сознавать, что им повезло.
Эдгар Аллан Декстер принадлежал к числу подобных счастливцев. Много лет назад он очутился в нужном месте в нужное время, и ему довелось оказать заезжему божеству услугу, избавив от затруднений, пусть скоротечных и несущественных, но все равно раздражающих. В благодарность божество обещало Декстеру встречную милость. И Декстер додумался попросить о работе в промежуточной области, затрагивающей как богов, так и людей, а точнее, в области их взаимоотношений. Божество придумало такую работу, и Декстер стал чем-то вроде полубожественного уполномоченного по жалобам.
Сама по себе работа была синекурой: Декстеру платили, а он не делал почти ничего, поскольку отношения богов и людей находились тогда на точке замерзания. Вместе с работой он приобрел статус полубога и возможность вести одновременно несколько интересных жизней. Такая удача выпадает разве что раз на веку: привлечь внимание небес – почти то же, что привлечь внимание Голливуда.
Одна из жизней Декстера протекала в Америке XX века, где он выступал посредником между богами и людьми. В другой жизни он жил на Барбари-Коуст в Сан-Франциско, в XIX столетии, и управлял известным игорным заведением. В третьей он попал послом в Париж от Белого дома Томаса Джефферсона.
В двадцатом веке он считался пенсионером, был счастлив в семейной жизни и поселился в Орегоне, в Свит-Хоум, где выращивал розы. И, перепрыгивая из одной жизни в другую, он мог замедлять процесс старения – тот шел черепашьими темпами. Он и понятия не имел, как боги ухитрились даровать ему жизнь одновременно в прошлом и в настоящем. Однако полагал, что это ловкий фокус, и не задавал лишних вопросов.
Все шло – лучше не придумаешь, и тем не менее, когда в его кабинет в Свит-Хоум вошел высокий посетитель, похожий на бога, он понял, что пробил час расплаты.
