огрею, что ему придется держать ответ на небесах!
Хозяйка дома удалилась. ДНК в теле Скаббера забурлила, затеяв новый ремонт поврежденного мозга. К прибытию полиции он оправился достаточно для того, чтоб исчезнуть куда угодно, лишь бы подальше от места происшествия.
Скаббер никогда не воображал себя глубоким мыслителем, а в настоящий момент был еще в серьезной беде, – мозг все еще чинил себя и вследствие этого насылал на него вспышками образы сомнительного характера. И все же он не мог не сообразить, что для достижения поставленной цели надо придумать что- нибудь свеженькое. Что бы это могло быть? Наверное, он сумеет изобрести что-то, как только пройдет головная боль.
ГЛАВА 41
Когда Скаббер, покинув Землю, вновь объявился в Божьем царстве, у него все болело и ныло. Впрочем, физическая боль вскоре утихла: боги поправляются быстро и даже, как уже отмечено, воссоздают себя в случае гибели. Поражение не привело к особым телесным страданиям, зато умственные, моральные муки были неописуемы. Как гнусно выли и хохотали Листячок и присные, выгоняя его с Земли! Вой и хохот до сих пор отдавались в ушах.
Соглашение с Декстером теперь можно было считать недействительным: Скаббер пытался сдержать слово, но был побежден. Теперь играло роль лишь то, что он сам не желал признать проигрыш и жаждал целиком и полностью посвятить себя возмездию.
Он опросил младших богов, но не нашел среди них желающих стать под его знамена и примкнуть к войне. Боги в большинстве своем ленивы и, если не подстегнуты сильными эмоциями, такими, как похоть, голод или зависть, склонны возлежать, предаваясь эстетическому созерцанию. Ни один бог, ни одна богиня не захотели выступить на стороне Скаббера.
Казалось бы, тут затее и конец. Однако Скаббер оказался достаточно смел и достаточно возбужден, чтоб обратиться с петицией к верховным богам. Тоже без толку: те посмеялись над ним, заявив, что не намерены лезть не в свое дело и что им, собственно, все равно, кто сломает себе шею, Скаббер или Листячок. Отношение верховных богов к богам низшим никогда нельзя было назвать любовным.
Скаббера загнали в угол, но жажда мести пылала в нем неугасимым пожаром. И он пошел на беспрецедентный для себя шаг – решил посоветоваться с мудрым человеком. Да, представьте: попав в трудное положение, боги не гнушаются людскими советами. Возникла проблема у человека – он обращается к богу. И напротив, бог, попавший в беду, адресуется к человеку. От века повелось, что другому приписываешь мудрость, которой сам не обладаешь. И так уж странна Вселенная, что другой действительно частенько оказывается в состоянии посоветовать вопрошающему, каким путем идти.
Но где найти мудрого человека? Имена мудрецов не указаны в справочниках, их не сыщешь в телефонной книге. Да и не смел он возвращаться на Землю один, без союзников. Мелькнула мысль об агенте Декстере, который вроде бы соображал кое в чем, но от подобного шага Скаббер решил воздержаться, убоявшись, что агент зол на него за недавнее поражение.
С кем еще Скаббер знаком на Земле? Только с Артуром. Правда, неизвестно, принадлежит Артур к мудрецам или не принадлежит, – с равным успехом можно предположить и то и другое. Однако Артур – единственный, кому удалось вступить в прямой контакт с богами за многие сотни лет, и это, пожалуй, свидетельствует о мудрости.
Скаббер пришел к выводу, что попытка не пытка. Но встречаться с Артуром лично не посмел – слишком рискованно. Вместо этого он явился Артуру во сне, приняв облик маленького пушистого зверька, похожего не то на кота, не то на пса, не то на обоих разом. Сон и есть сон, так что точного сходства с кем-либо от Скаббера не требовалось.
Разумеется, боги изначально способны проникать в человеческие сны, хотя пользуются такой возможностью редко: разговаривать со спящими, по их мнению, очень скучно. Но в данном случае, раз уж Скаббер решил проконсультироваться, выбора не было, и он ловко пролез в сон Артура.
В эту конкретную ночь Артуру снились Лапландия и эскимосы, и в их компанию каким-то образом затесался еще и кенгуру. Артур стал объяснять кенгуру, что тот запрыгнул на чужой континент и надо бы собираться домой, когда в сон весело ворвался Скаббер – котопес, не то песокот – и спросил:
– Коли ты раздаешь советы, может, не откажешься помочь и мне?
– Конечно, помогу, – бодро отозвался Артур. – Что тебе надо?
– Никак не могу отыскать свой дом, – произнес Скаббер, как он надеялся, жалобно-жалобно. – Может, подскажешь, где искать?
– Ты повсюду побывал?
– Смотрел по всей Земле. Тут его нет.
– А искал ли ты на небесах?
– Я заглядывал и в царство богов, – ответил Скаббер, – но того, что я ищу, нет и там.
– Кажется, ты действительно исчерпал все возможности.
– Мне тоже так кажется. Есть еще какие-нибудь идеи?
– Конечно, есть. Все, в сущности, просто. Если того, что ты ищешь, нет ни у людей, ни у богов, ищи у инопланетян.
– У инопланетян? Каких инопланетян?
– Не знаю. Уж это тебе придется выяснить самому.
– Инопланетяне, – пробормотал Скаббер. – Свежая мысль! А ты случаем не знаешь, где их, инопланетян, найти?
– Точно не знаю, – отвечал Артур. – Но, наверное, это не слишком сложно. Ступай поищи место, населенное разумными существами, но не богами и не людьми. Готов спорить, что они окажутся инопланетянами.
– Ей-ей, это решение! – воскликнул Скаббер. – Очень-очень благодарен!
– Ничего особенного, – отозвался Артур и вернулся к сну про Лапландию.
Сон принимал разные обороты, включающие гонку экипажей, запряженных мышами, прекрасную женщину, весьма похожую на Мими, саксофон и парочку других тем. К минуте пробуждения он мог вспомнить только женщину и саксофон. Скаббер в облике котопса начисто вылетел из памяти. Чего сам Скаббер и добивался.
ГЛАВА 42
Скаббер отправился в неисследованную область Божьего царства, где не проживало ни одно из известных божеств. С удовлетворением он отметил яркие краски, ужасную жару и странно нечеткие контуры, казалось бы, обычных объектов, таких, как муравейники и степные собачки. Все это были неоспоримые признаки того, что в этой части Божьего царства обитает инопланетный бог. Даже посвист ветра в деревьях, перевернутых вверх ногами, был иным.
И тут он отыскал бога-отшельника, одинокое божество, живущее по-холостяцки в этом диком заброшенном краю. Божество выставило плакат:
«Посетителей не принимаю. Держитесь подальше. Все, и вы в том числе. Берегитесь чудовищ. Опасные чары поджидают вас на боевом взводе и без привязи. Чары, способные вас погубить. Если так, на помощь не рассчитывайте. И не вздумайте хныкать – вас честно предупредили».
Плакат сильно обескураживал, с одной стороны, но и серьезно привлекал, с другой, поскольку доказывал, что Скаббер таки достиг района заведомо непривычного, где, возможно, удастся последовать совету пророка Артура. И Скаббер двинулся дальше, настороженно выглядывая, не объявятся ли чудовища и чары. Встретился один-единственный ворон, сидящий на горелом дереве и каркающий хриплым, дрожащим голосом, угрожая всем вокруг карами страшного суда. Скаббер прошел мимо, стараясь держаться подальше от острого клюва.
Спустя определенное время он добрался до очередного плаката: «Инопланетные зыбучие пески самого коварного свойства – вас снова предупредили!» Он обогнул пески и вышел к сталкивающимся скалам – инопланетной конструкции, как бы выхваченной из сердцевины классической мифологии: скалы по необъяснимым причинам то и дело сближались и с оглушительным грохотом стукались друг о друга. Но обойти их было тоже нетрудно.
Дальше его ждала формация типа Сциллы и Харибды – опять-таки инопланетное сооружение, возведенное в разряд классических поколениями бессовестных мифотворцев. К счастью, над Сциллой и
