Меллисента ощутила, как ее втягивает в танец. Почти помимо воли ноги приняли ритм, руки грациозно взвились над головой, и она закружилась вместе со всеми.
Доктор стоял у пульта, нажимая кнопки. На его лице застыло выражение высшей сосредоточенности. Не отдавая себе в том отчета, он даже закурил сигарету – она как бы подчеркивала важность того, что он делает. Регистраторша послала ему восхищенный взгляд, но встречный взгляд был предостерегающим, и она вновь напустила на себя безразличие. Ни на миг нельзя было допустить даже легкого намека на чувство, от которого они старались избавить пациентку.
Музыка достигла предельной силы. Меллисента кружилась, приседала и распрямлялась, завороженная движением. Регистраторша шепнула доктору:
– По-моему, получается…
– По-моему, тоже, – ответил он шепотом на шепот. – Если сумеем вывести ее отсюда, не допустив напоминаний о том, от чего хотим избавить, все кончится хорошо.
– Если кто-нибудь способен на это, то только ты, – выдохнула регистраторша.
– Держи себя в руках, – оборвал ее доктор.
Вновь сосредоточившись на кнопках, он умело довел предельный звук до душераздирающего, одновременно усиливая световые эффекты, а затем внезапно оборвал. Наступила зловещая тишина. Меллисента замерла на полушаге, огляделась озадаченно и спросила вслух:
– А что это я здесь делаю?
Припрятав улыбку торжества, регистраторша дала стандартный ответ:
– Вы пришли сюда за покупками, дорогая. Вы что-нибудь уже выбрали?
Поиграв кнопками на пульте, доктор превратил операционную в модный магазин. Вокруг появились вешалки с платьями, витрины с ювелирными изделиями и драгоценностями, стойки с обувью и даже отдельный прилавок с купальниками. Меллисента двинулась по проходам, поглядывая туда и сюда, поневоле недоумевая, отчего весь обслуживающий персонал носит белые халаты и зеркала на лбу. Регистраторша разгадала ее недоумение, сердито глянула на доктора, который, очевидно, снебрежничал при настройке, и пояснила:
– Новейшая форма. Напоминает о Фрейде. Пикантно, не правда ли?
– Наверное, – откликнулась Меллисента рассеянно. – Честно сказать, я не вижу здесь ничего, что мне хотелось бы купить.
Она направилась к выходу, и оба, доктор и регистраторша, затаили дыхание. Если она покинет это заведение, не восстановив памяти, у нее появятся хорошие шансы избавиться от непрошеной любви раз и навсегда.
– Ну, я пошла, – сказала Меллисента.
И тут, у самой двери, ее внимание привлек очередной стенд с драгоценностями. Ничего выдающегося, хотя искусство ювелиров не оставляло желать лучшего. Взгляд выхватил один предмет – кулон из серебра на изящной серебряной цепочке.
– Вот милая вещица, – произнесла она, вытаскивая кулон и поднося его к свету.
– Как эта штука сюда попала? – рявкнул доктор шепотом.
– А я откуда знаю? – шепнула регистраторша не менее резко.
Приглушенный щелчок – Меллисента раскрыла кулон. Внутри оказалась фотография мужчины с выступающей челюстью, маленькими полуопущенными глазками и неискоренимой печатью бесхарактерности на лице.
– О, Артур! – воскликнула она. – Как я могла забыть!
– Не повезло, – констатировал доктор. – Меллисента, боюсь, что мы больше ничего не можем для тебя сделать.
– Видно, так, – произнесла Меллисента безнадежным тоном. – Спасибо, что хоть попробовали помочь.
С чем и удалилась. Доктор напустился на регистраторшу:
– Хочу выяснить, кто положил туда этот кулон. И кто сунул в него фотографию…
– Займусь этим немедленно, – заверила регистраторша.
Но отгадки никто так и не узнал. Да если бы и узнали, Меллисенте от того было бы ни холодно, ни жарко. Даже боги, увы, подвержены необъяснимым аномалиям.
ГЛАВА 46
Скаббер был вне себя от радости, когда, осмотревшись, увидел плотные ряды инопланетян, пришедших приветствовать заезжего бога. На огромном пространстве в центре главного города, известном под названием Запретной площади, их собрались десятки и сотни тысяч, и число быстро возрастало до миллионов.
Площадь, каждая сторона которой тянулась миль на двенадцать, была оснащена громкоговорителями на высоких мачтах, укутанными в почти неразрушимый прозрачный пластик с дырочками для вентиляции. Инопланетянин по имени Ксозе пояснил, что пластик защищал громкоговорители от стихий в течение неисчислимых лет и веков, пока они висели без употребления.
– Без употребления? – переспросил Скаббер. – Неужели их совсем не использовали?
– Да, вот именно.
– Не понимаю.
– Все достаточно просто. Великая Запретная площадь – одно из древнейших сооружений нашей цивилизации, восходящее к временам, которых никто из инопланетян и не помнит. Площадь благоговейно охраняли, вход сюда был воспрещен, а тех, кто по безрассудству пренебрегал запретом и вторгался в священные пределы, ждало суровое наказание.
– Вы что, даже громкоговорители не проверяли?
– Нет, не проверяли. Предки работали на совесть, и у нас не возникало сомнений, что, когда пробьет час, все окажется в полном порядке.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что твои далекие предки соорудили эту площадь и установили аппаратуру не для себя, а в предвидении наступления определенного дня в будущем?
– Совершенно верно. Для бога, проведшего столько дней среди людей, ты тонко разобрался в обстановке.
– Спасибо за комплимент, – отозвался Скаббер. – Но откуда предки знали, для чего они строят то, что строят?
– Они и не знали. Но с самого рождения знали, как построить эту площадь с аппаратурой. Знание было заложено генетически. Не сомневаемся, что это сделал какой-то наш отдаленный потомок, пожелавший, чтобы в определенном случае события развернулись строго определенным образом.
– А откуда вы взяли, что нынче именно тот случай?
– Сама наша ДНК подала нам знак. С твоим прибытием наша судьба обрела ясность. Мы должны отправиться на войну с людьми, и ты нас возглавишь.
– За тем я, собственно, и прибыл, – заверил Скаббер. – Однако меня удивляет, что вы ожидали моего появления.
– Наш народ в будущем стал, вне сомнения, гораздо умнее, чем сейчас. Неудивительно, что потомки предвидели это славное событие и приняли соответствующие меры.
– Но если твои потомки знали заведомо, что это произойдет, следовательно, для них событие уже свершилось. Разве не так?
– Не обязательно, – ответил Ксозе. – Прими во внимание, что развитие событий во сне отличается от их развития наяву.
– Понятно, – заявил Скаббер, хотя на самом деле ничего не понял.
– А теперь, если не возражаешь, пора. Народ ждет твоего слова.
Подойдя к микрофону, Скаббер постучал по нему ногтем большого пальца. Раздался вполне удовлетворительный глухой звук. Толпа весело шевельнулась, и можно было расслышать возгласы:
– Вот уж истинная примета бога – проверка микрофона!
Еще один голос поддержал:
– Довелось же дожить до такого дня!
А третий присоединился шутливо:
