и очень чувственный и к тому же способный распознавать оттенки тоньше, чем профессиональный дегустатор вин. Увы, Артур ни одним из этих качеств не обладал. Ни чувственности, ни тонкого вкуса – самый обыкновенный простофиля. Меллисента зря растрачивала себя на него.
Она и сама понимала его заурядность, хоть у нее хватало ума никогда не поминать об этом, разве что изредка, намеком, когда ее очень уж припекало. А Артур делал немало такого, от чего могло припечь.
Довольно ей было подойти к нему на фут или ближе, как он начинал дрожать. А если она прикасалась к нему, он буквально падал в обморок. Может, это и было в своем роде лестно, но отнюдь не вело к великому сексуальному удовлетворению, для какого была создана Меллисента. В сущности, об удовлетворении вообще не могло идти и речи. Артур был слишком переполнен благоговейным уважением к ней и ненавистью к себе, чтобы коснуться ее или позволить ей коснуться себя.
В общем-то она не собиралась брать инициативу в свои руки. Богини, хотя в принципе ничего не имеют против агрессии, все же предпочитают, чтобы за ними ухаживали обычным порядком и чтобы решительные действия предпринимали мужчины. А для Артура самая мысль о том, чтобы физически приблизиться к ней, была равносильна оскорблению величества, почти равна богохульству.
Неважно, сколько раз она прямо говорила ему об этом, – он никак не мог взять в толк, что она жаждет его. Он все равно спрашивал себя: кто я такой, чтобы меня возжелала богиня? И в ответ всегда слышалось: несчастный зануда, вот ты кто. И уж такие мысли не могут вести к успешному ухаживанию.
Меллисента поняла его затруднения. К тому времени она вполне разобралась в психологии мужчин, даже изучила ее на скорую руку, и распознавала низкое мнение о себе, когда сталкивалась с чем-то подобным. Она решила выждать благоприятного момента – а Артур пусть пока попривыкнет к ней.
Обдумав еще раз совет Гермеса, она решила поискать нового консультанта и договорилась о беседе с Минохом, некогда верховным богом сирийцев – ближайших соседей ливанцев. Она поддерживала с ним дружеские отношения с давних пор и привыкла ценить мудрость старшего бога.
Разыскав Миноха на ранчо в западной части Божьего царства, она начала без обиняков:
– У меня возникла проблема.
– Я мог бы догадаться и сам. На твоем совершенном лобике пролегла морщинка. Не позволяй никаким проблемам портить свою внешность, моя дорогая.
– Тогда помоги мне выпутаться.
И она поведала Миноху, как ее угораздило влюбиться в смертного, как она отправилась к нему и как он отверг ее, да и теперь, по-видимому, благоговейно боится.
– Ты когда-нибудь любила смертного прежде? – осведомился Минох.
– Нет, никогда. Мне это даже в голову не приходило.
– Каждому лишь свой собственный опыт в науку, – изрек Минох. – И все же то, что испытываешь ты, нет-нет да случалось и прежде. И всякий раз возникали трудности. Со стороны смертных.
– Он, кажется, не в силах забыть, что ниже меня.
– С полным на то основанием. Он обыкновенный человек. А ты богиня.
Меллисента испустила вздох.
– И с этим ничего не поделаешь?
– Есть один способ. Право, я удивлен, как ты сама до него не додумалась.
– Поведай!
– Слушай меня внимательно, моя дорогая. В том, что я скажу, присутствует доля риска, но результат почти гарантирован. Ты не думала о том, чтобы сделать ему подарок?
– Это он должен осыпать меня подарками!
– Разумеется, так, дорогая. Однако я имел в виду подарок особенный, необычный. Подарок, преподнести который по силам только богине…
– Артур! – позвала Меллисента вечером, едва они остались одни.
– Да, любовь моя?
– Хочу сделать тебе подарок.
– Ужасно мило с вашей стороны. Но, пожалуй, не стоило бы…
– Тебе не интересно, что именно я дарю?
– Уверен, вы и сами скажете, когда захотите.
Меллисента вздохнула. Почтительность, присущая Артуру, порой просто выводила из себя. Однако сегодня она твердо решила, что останется милой и ласковой.
– Вот, дорогой.
Она достала коробочку, спрятанную на груди, и протянула Артуру. Тот принялся вертеть коробочку в руках, бормоча:
– Красиво, очень красиво…
– Открой.
– Ну конечно. Я как раз собирался это сделать.
Он открыл коробочку – там оказалось кольцо. Вроде бы железное и совсем простенькое, не считая того, что по окружности выгравированы занятные письмена.
– Замечательно красивое, – сказал Артур, но таким скучным тоном, что Меллисента едва сдержала желание пнуть его.
– Надень.
– Не знаю, стоит ли. Со мной ничего не случится?
– Артур, – произнесла Меллисента, уже не в силах сдержать мелькнувшей в голосе угрозы, – скорее с тобой что-нибудь случится, если ты не послушаешься.
– Ладно. Хорошо. – Он надел кольцо на указательный палец – оно пришлось впору. – А теперь?
– Теперь лучше бы тебе ненадолго прилечь.
– Зачем мне лежать?
– У кольца есть определенные… качества. К ним надо привыкнуть.
Артур внезапно побледнел.
– Я чувствую что-то непонятное!
– Ну да, – отозвалась Меллисента. – Так, наверное, и должно быть.
– Какой-то свербеж в желудке.
– Именно в желудке чаще всего проявляется первый эффект.
– Первый эффект чего? Меллисента, что вы вложили в кольцо?
– Ничего плохого, дорогой. Полежи чуть-чуть. Будешь доволен, это я тебе обещаю.
Артур подчинился и лег. Меллисента отошла в уголок и уткнулась в журнал мод. Прошло двадцать минут. Она еще не изучила все последние парижские модели, когда Артур вскочил с кровати.
– Что? – спросила она, не поднимая глаз.
– Меллисента, что вы со мной сделали?
– С чего ты взял, что я что-то сделала?
– Только посмотрите на меня!
Отложив журнал, Меллисента оглядела его с головы до ног. Ему пришлось сменить одежду, поскольку он стал гораздо крупнее. Росту в нем теперь было более шести футов, и плечи пропорционально расширились. Волосы, прежде тусклые, мышиные, сделались золотыми и кудрявыми. Даже черты лица изменились. Короче, надевая кольцо, он выглядел болваном, а теперь стал супермолодцом.
– Нравится? – осведомилась Меллисента. – Вот такой я выбрала для тебя подарочек.
– Но что вы сделали?
– Я дала тебе внешность и способности полубога.
– Мне? Полубога?
– Полюбуйся сам на себя.
– Внешность – полдела. Настоящий полубог обладает способностями, недоступными обыкновенным людям.
– Проверь себя. Увидишь, что ты превосходишь всех во владении оружием, да и в борьбе без оружия тоже, что ты знаешь назубок все полезные заклинания… И многое другое умеешь тоже.
– Многое другое? Что?
– Твои возможности укрепились во всех отношениях, – ответила Меллисента сдержанно. – Если ты
