Бог уставился на него тяжелым взглядом, затем изрек:
– Убирайся, пока цел, умник. Можешь сунуться со своим предложением еще к кому-нибудь, хотя сильно сомневаюсь, что здесь найдется идиот, готовый уступить твоим эгоистичным притязаниям.
– Да, сэр, извините, сэр, я пройдусь немного, с вашего разрешения… – промямлил Артур, поспешно двинулся к двери, ведущей наружу, и, открыв ее, выскочил на зеленую траву.
Трава на лужайке была пышной и аккуратно подстриженной. Коккер-спаниель дважды резко тявкнул и убежал, скрывшись за углом здания. Артур ступил на дорожку, выложенную плитняком, которая вела сквозь строй дождевальных установок к веселенькой беседке. В беседке, откинувшись в шезлонге, расположился огромный бог в светло-зеленой больничной пижаме и шотландском берете. Из шеи у бога торчали пластиковые трубочки. Он приветствовал Артура легким вежливым кивком.
– Прекрасный денек, – рискнул Артур вступить в разговор.
– Точно такой же, как все остальные, – отрубил бог.
– Да-да. Но ведь это, должно быть, тоже прекрасно.
– Наверное, так, если бы хоть кому-нибудь здесь было не все равно, что прекрасно, а что нет.
– О да, вы, безусловно, правы! – воскликнул Артур.
Огромный бог прищурился и спросил:
– Смертный?
– Не стану отрицать, да. А вы бог?
– Само собой.
– Перенесли травму? – поинтересовался Артур, поглядывая на пластиковые трубочки, бежавшие к небольшой, приглушенно пыхтящей машине.
– Почки отказали, – кратко пояснил бог.
– Не думал, что боги подвержены земным хворям, – заметил Артур.
– Мы и не подвержены. Но есть, знаете ли, еще и такая штука, как психосоматические болезни.
– Конечно, конечно, – поспешил согласиться Артур. Прочистил горло несколько раз, произнес: – Наверное, вам не хочется выбраться отсюда, или я ошибаюсь?
– Нет, не хочется. Зачем?
– Ну, можно бы вернуться к былому величию, как сказал поэт…
– Какой поэт?
– Точно не помню.
– Я-то помню все доподлинно, – заявил бог. – И даже в самые лучшие дни это не было так уж замечательно. Люди понаписали кучу чепухи о счастье быть богом.
– Но ведь должны были быть и какие-то приятные моменты…
Бог, как и предыдущий, посуровел:
– Какого дьявола, что ты в этом понимаешь!
– Ничего, – ответил Артур, – меньше чем ничего. Я лишь строил догадки. Задавал себе вопрос…
– Какой?
– Не согласитесь ли вы вернуться к активной деятельности? У меня есть превосходное начальное предложение.
– Что за предложение?
– Вы могли бы совершить для меня чудо. Я был бы вам вечно благодарен.
– Ха! – хмыкнул бог.
– Прошу прощения, не понял…
– Я сказал: «Ха!..»
– Мне так и послышалось. Однако означает ли этот смешок то, что я заподозрил?
– А что ты заподозрил?
– Что мое предложение вас не заинтересовало.
– Ты понял правильно, – сообщил старый бог. – И если ты вообразил себе, что хоть кто-то здесь заинтересован в том, чтобы вернуться к суете и суматохе жизни активного бога, тогда ты даже глупее, чем выглядишь.
– Я не хотел вас обидеть.
– Не беспокойся, ты был бы мертв прежде, чем я раззадорился достаточно, чтобы спустить на тебя собак…
С таким-то обескураживающим напутствием Артур двинулся по дорожке дальше. По обе стороны от дорожки на зеленых лужайках он видел других богов, а также нескольких богинь, расположившихся в шезлонгах и на кушетках и уставившихся в пространство. Только все они выглядели такими старыми, суровыми и неподступными, что у него не хватило дерзости нарушать их покой.
Он шел дальше и дальше, пока не уперся в стену мягкой белизны, похожей на туман. Хотел ступить в туман, но тут его резко окликнули:
– Эй, вы! Осторожнее!
Артур обернулся. К нему приближался высокий и очень худой субъект в сером комбинезоне поверх зеленой шерстяной рубахи. Перед собой субъект толкал мусорный бак на колесиках.
– Извините, – отозвался Артур. – Мне что, туда нельзя?
– Можете идти, куда вам нравится, но если продолжите путь в том направлении, свалитесь за край.
– За край?
– Вот именно, за край. А до твердой земли далеко…
Туман на мгновение разошелся, и Артуру стало видно, что лужайка кончается так четко, словно ее обрезали, а за ее краем нет ничего, кроме лазурной пустоты бескрайнего неба. Он поневоле отпрянул назад.
– Там же даже перила не поставлены!
– Тем, кто здесь, не нужны перила.
– Вы бог?
– Разве я похож на бога? – удивился высокий. – Я смотритель угодий.
– То есть садовник?
– Можно сказать и так.
Артур вновь выглянул за край и заметил, что трава покоится на плотном облачном основании.
– Как может облако быть таким прочным?
– Это отнюдь не случайность. Дважды в неделю я опрыскиваю его Э-фиксатором.
– Чем, чем?
– Фиксатором эфемерности. Веществом, под воздействием которого преходящее обретает устойчивость, или состояние, близкое к устойчивости. А вы кто, новый бог-постоялец?
– Нет, – уныло ответил Артур. – Я смертный и вот-вот отправлюсь домой.
Опечаленный, он побрел обратно к зданию интерната. И был готов поймать сестру Хельгу на обещании переслать его по телефону домой. Все эти разговоры с богами оставили гнетущее впечатление – для того, кто относился к божествам, в общем-то, идеалистически, общение с ними стало настоящим ударом.
Он поднялся на веранду, прошел мимо бога с чертами римского императора, который не удостоил его вниманием, и очутился вновь в бальном зале. Он был готов признать себя побежденным, вернуться на Землю и предстать перед полицией, ФБР, перед судьей, надзирателями в тюрьме Рейфорд, встретиться с другими заключенными и с кучей валунов в каменоломне. И вдруг услышал нечто, похожее на голос:
– Шшш!..
Он оглянулся. Никого. Он уже собрался возобновить свой скорбный путь в сторону приемной, когда голос прозвучал опять, на сей раз ясно и отчетливо:
– Шшш!..
Он оглянулся сызнова. Опять никого.
– Кто-нибудь звал меня?
– Да, – откликнулся голос. – Я звал.
– Кто вы?
– Меня зовут Листячок. Листячок Божественный.
