конкурсе красоты Малых Антильских островов и получившей бесплатную поездку в Майами.
Там она без особого труда нашла работу фотомодели. Но обстановка пришлась ей не по нраву. Переняв американский идеал, она стала сама выбирать друзей, отсеивая тех, кто ей не нравился. Тянулась к культуре, о которой читала в школе. В Майами культура сводилась к латиноамериканским танцевальным ансамблям и центральноамериканским поэтам. Музыка была великолепна, но поэты оказались не на высоте. В итоге любовной истории отправилась в Нью-Йорк.
– Нашла работу. Познакомилась кое с какими людьми. Встретила Макса. Это произошло года два назад. И вот я здесь.
Теперь подошла очередь жизнеописания Хоба, и он вкратце осветил узловые события. Вырос в небольшом поселке в Нью-Джерси. Отец был страховым агентом, мать – библиотекаршей. Окончил высшую школу, служил в Корее, после демобилизации поступил в Нью-Йоркский университет. Вскоре после окончания с расплывчатым дипломом неоперившегося юнца, не знающего, чем хочет заниматься, отправился в Европу. Но когда ступил на Ибицу, картина прояснилась. Край его мечтаний. Следующие пятнадцать лет провел там и мотался по Европе.
И, конечно, фазенда. На этом предмете он задержался, рассказал о проблемах с платежом, расписал ее многочисленные достоинства.
– Должно быть, чудесно так любить хоть что-то, – заметила Аврора.
– О, это не совсем любовь, – возразил Хоб и тут же подвергся жесткому нажиму с требованием объясниться. – Ну, я имел в виду, да, я люблю это место, но не потому, что оно так притягательно, а потому, что это дом, родина.
– Мы в чем-то похожи, – промолвила Аврора. – Вы избрали собственную родину. А я свою еще не нашла.
На этой высокой ноте они перешли на «ты» и обменялись адресами и номерами парижских телефонов. Потом было кино, потом завтрак, потом еще кино, потом тихий час, а потом объявили:
– Пожалуйста, пристегните ремни. Через десять минут самолет приземляется в аэропорту де Голля.
Глава 34
Они сонно проковыляли в аэропорт – было уже 22.34 по парижскому времени, – прошли через иммиграционную службу, затем таможенник махнул им, чтобы не задерживались. В просторном зале за таможней толпились встречающие, в том числе люди с табличками. Одна из них гласила: «Хоб Дракониан – Аврора Санчес». Они подошли к человеку с табличкой. На нем была шоферская фуражка, но вместо традиционного темно-синего костюма профессиональных водителей – бежевый. Чуть за двадцать, черные курчавые волосы, на щеках густая щетина, усы торчком. На щеке большая родинка, да вдобавок с верхней губой что-то не в порядке – похоже, скверно сшитая заячья губа. То ли араб, то ли уличный апаш откуда-то из южной Европы.
– А где мистер Розен? – спросила Аврора, озираясь.
– У себя в отеле.
– Почему он не приехал встретить нас? – не унималась Аврора.
– Про это я ничего не знаю. – В голосе шофера сквозил арабский акцент Магриба. – Они в агентстве просто велели мне вас забрать.
– И куда отвезти?
– В отель мистера Розена. Или куда вы сами захотите.
– Это в духе Макса, – заметила Аврора. – Сам не показывается. Зато всегда машину присылает, и то ладно.
Вслед за шофером они вышли из центральных дверей аэропорта. Автомобиль – довольно потрепанный «Мерседес» не первой молодости – стоял у тротуара. Хоб вспомнил, как Келли встречал его в Портовой администрации. Похоже, профессиональные водители могут припарковать машину где только пожелают.
На переднем пассажирском сиденье находился еще один человек, помоложе шофера, смуглый, усатый, облаченный в темный бесформенный костюм.
– Это мой кузен Али, – пояснил шофер. – А я Халил.
Энергично кивнув, Али выбрался из лимузина, подхватил чемоданы и уложил их в багажник. Потом что- то быстро, заискивающе проговорил по-арабски.
– Он надеется, что вы будете не против, если он останется здесь, – пояснил Халил. – Он любит слушать радио. Он только что приехал сюда из Таманрассета. – Халил закатил глаза, чтобы показать, что Али то ли темный, то ли слабоумный, то ли, как порой бывает, и то и другое сразу. Все четверо уселись в «Мерседес» и скоро уже мчались по шоссе в сторону Парижа.
Глава 35
Недавно пробило одиннадцать. Хоб следил, как наплывают знакомые дорожные знаки, указывающие направление на различные пункты назначения, среди которых Париж – самый видный. На шоссе царило оживленное движение, изрядную часть транспортного потока составляли грузовики дальнего следования из Бельгии и Голландии. Сидевшие впереди Халил и Али хранили молчание, наблюдая за дорогой. Из приемника шелестела арабская музыка. Откинув голову на спинку сиденья, Аврора прикрыла глаза. Машина гипнотически скользила в коконе быстрого потока дорожного движения. Успокоительное покачивание убаюкало Хоба, и внезапный стремительный рывок «Мерседеса» вперед стал полнейшей неожиданностью.
Хоба вдавило в сиденье. Не без труда сев прямо, он спросил:
– В чем дело?
Аврора охнула. Али, обернувшись с пассажирского сиденья, продемонстрировал небольшой вороненый автомат, нацеленный не совсем на них, но и не совсем в сторону. Они будто стали участниками театрального представления, ситуация двусмысленная и, судя по всему, склоняющаяся в зловещую сторону.
– Спокойно, – с акцентом по-английски выговорил Али. – Мы имеем компания.
Заметив уголком глаза что-то цветное, Хоб обернулся и увидел ярдах в тридцати позади красно-синюю мигалку полицейской машины. Секунду-другую его рассудок просто отказывался принять вытекающие отсюда выводы.
– Притормозите, – раздраженно бросил Хоб.
Халил продолжал разгоняться, затем резко вывернул баранку вправо. Машина метнулась по выездной эстакаде, ведущей на бульвар Обервильер. Шедший позади полицейский автомобиль резко затормозил и, грохнувшись о бордюр, ухитрился последовать за ними на эстакаду, завывая сиреной.
«Мерседес» на всем ходу вылетел на бульвар, пронзительным сигналом требуя уступить дорогу, чем заставил проезжающие машины резко брать в сторону. Впереди стеной стояла дорожная пробка, однако Халил сумел выскочить на противоположную полосу, виляя между встречными автомобилями, как между стоячими вешками, и на квартал опередив полицейских. Затем он с визгом повернул направо, потом еще раз. Вой сирены затих вдали. Сбросив скорость до неприметного в городе уровня, Халил повел машину дальше.
– Что происходит? – поинтересовалась Аврора у Хоба.
– Не знаю, – признался он, – но в данный момент ситуация выглядит не очень благоприятно.
– Пожалуйста, – Али помахал с переднего сиденья пистолетом, – не говорить.
Они молча смотрели, как Халил петляет по переулкам. В конце концов автомобиль выехал на бульвар де Бельвиль и покатил мимо североафриканских ресторанов, подающих кускус и восхитительный таджин, мимо мерцающих неоновых вывесок ресторанов расцветающего Китайского квартала, затем в темный переулок, а там в еще один – тесный, с мелькающими с обеих сторон домами, – потом быстро налево и снова направо, в совсем узкие проулки – пустынные, без тротуаров и без прохожих, нуждающихся в таковых.
В одном из подобных кварталов Халил остановил машину.
– Больше не станем вас задерживать, – поведал он, тоже извлекая автомат, и что-то быстро проговорил по-арабски своему напарнику. Али выбрался из машины и открыл пассажирскую дверцу. Подошел к багажнику, отпер его, извлек багаж и грудой свалил его на обочине.
– Открывай, – велел Халил Хобу.
– Не заперто, – ответил тот.
Отщелкнув замки, Халил открыл чемодан Хоба. Пошарив внутри секунд пять, он вытащил что-то
