Двенадцатая ночь, или Что угодно

Сэр Тоби и Мария уходят.

ШУТ

(поет)

«Эй, ты, Робин, храбрый Робин,
Ты доволен ли женой?»

МАЛЬВОЛИО

Шут!

ШУТ

(поет)

«С ней мне больше жить невмочь!»

МАЛЬВОЛИО

Шут!

ШУТ

(поет)

«Что такое, расскажи!»

МАЛЬВОЛИО

Шут, послушай!

ШУТ

(поет)

«Изменяет мне...»

Кто это меня зовет?

МАЛЬВОЛИО

Пожалуйста, дорогой шут, окажи великую услугу, принеси мне свечу, перо, чернил и бумаги. Даю слово дворянина, я по гроб жизни буду тебе обязан.

ШУТ

Господин Мальволио!

МАЛЬВОЛИО

Что, мой добрый шут?

ШУТ

Увы, сударь, как это случилось, что вы тронулись умом?

МАЛЬВОЛИО

Шут, со мной обошлись постыднейшим образом. Я так же в своем уме, как и ты.

ШУТ

Как я? Ну, если у вас ум, как у дурака, значит, вы действительно помешанный.

МАЛЬВОЛИО

Они сунули меня сюда, держат в кромешной тьме, подсылают ко мне каких-то ослов священников и вообще делают все, чтобы я сошел с ума.

ШУТ

Подумайте, что вы такое болтаете: священник-то здесь. – Мальволио, Мальволио, да укрепят небеса твой разум! Постарайся уснуть и прекрати нечестивую болтовню.

МАЛЬВОЛИО

Сэр Топас!

ШУТ

Не вступай с ним в переговоры, сын мой. – С ним в переговоры, отче? Да ни за что на свете, отче! Благослови вас бог, дорогой сэр Топас! – Ну еще бы, аминь. – Слушаюсь, отче, слушаюсь.

МАЛЬВОЛИО

Шут, шут, слышишь, шут!

ШУТ

Имейте терпение, сударь. Что вы говорите, сударь? Меня бранят за то, что я разговариваю с вами.

МАЛЬВОЛИО

Шут, пожалуйста, раздобудь мне бумагу и свечу. Уверяю тебя, я так же в своем уме, как любой здравомыслящий иллириец.

ШУТ

Эх, кабы оно было так, сударь!

МАЛЬВОЛИО

Это так, клянусь своей рукой! Ради всего святого, шут, немножко чернил, бумаги и огарок свечи – и отнеси потом мою записку госпоже: ты получишь на чай столько, сколько в жизни не получал ни за одно письмо.

ШУТ

Так и быть, помогу вам. Только скажите по совести, вы и впрямь сумасшедший или только прикидываетесь?

МАЛЬВОЛИО

Да нет же, истинная правда, нет!

ШУТ

В жизни не поверю помешанному, пока не увижу его мозгов.

МАЛЬВОЛИО

Шут, я ничего не пожалею, чтобы отблагодарить тебя. Только прошу тебя, поскорее.

ШУТ

(поет)

Иду, бегу
И помогу
Тебя поднять на смех.
Болвану спесь
Собьем мы здесь,
Как делает старый Грех,
Когда меч он берет
И от злости орет:
«Ко всем чертям ступай!»
И лукавому вмиг
Когти режет старик:
«Почтенный черт, прощай!»

(Уходит.)

СЦЕНА 3

Сад Оливии. Входит Себастьян.

СЕБАСТЬЯН

Вот небеса, вот царственное солнце,
Жемчужина – ее подарок мне...
Со мною чудеса тут происходят,
И все же я не поврежден в уме!
Но где Антонио? Он был в «Слоне»,
И мы с ним разминулись. Мне сказали,
Что в город он пошел искать меня.
Его совет мне был бы драгоценен.
Хотя мой разум, несогласный с чувством,
Здесь видит не безумье, а ошибку,
Но все же этот дивный поворот
В моей судьбе так странен, так немыслим,
Что, разуму не веря, я твержу:
«Она безумна, или я помешан».
Но будь она действительно безумна,
Ей было б не по силам дом вести
И так спокойно, твердо, неприметно
Распоряжаться и делами править.
Тут что-то непонятное таится...
Но вот она сама сюда идет.

Входят Оливия и священник.

ОЛИВИЯ

Прошу, не осуждай мою поспешность,
Но если ты в своем решенье тверд,
Святой отец нас отведет в часовню:
Там под священной кровлей перед ним
Ты поклянешься соблюдать мне верность,
Чтоб наконец нашла успокоенье
Ревнивая, тревожная душа.
Помолвку нашу сохранит он в тайне,
Пока ты сам не скажешь, что пора
Нам обвенчаться, как пристало мне
И сану моему. Ведь ты согласен?

СЕБАСТЬЯН

Да, я готов произнести обет
И быть вам верным до скончанья лет.

ОЛИВИЯ

Идемте, отче. Небеса так ясны,
Как будто нас благословить согласны.