— Ну ничего, в следующем месяце тебе представится еще одна возможность. Мэр Нью-Йорка будет вручать мне ключи от города.
— О, дорогая! — в отчаянии проговорил Филип. — Боюсь, и это событие мне придется пропустить. Лара застыла.
— То есть?
— Эллерби задействовал меня еще в одном турне. Через три недели я уезжаю в Германию.
— Ты не можешь этого сделать! — взорвалась Лара.
— Контракт уже подписан. Что-либо изменить — не в моих силах.
— Но ты ведь только что вернулся. Почему ты должен уезжать так скоро?
— Это очень важные гастроли, дорогая.
— А наша семейная жизнь не важна?
— Лара…
— Нет, ты никуда не поедешь, — кипятилась Лара. — Мне нужен муж, а не приходящий…
Неожиданно в комнату вошла Мариан Белл, держа в руке несколько писем.
— О, прошу прощения. Я, наверное, не вовремя. Я напечатала письма и принесла их вам на подпись.
— Спасибо, — сухо сказала Лара. — Когда понадобитесь, я вас позову.
— Хорошо, мисс Камерон.
Они молча смотрели, как за Мариан затворилась дверь.
— Я знаю, что ты должен выступать, — снова заговорила Лара, — но не так же часто. Ты же не какой-нибудь там коммивояжер.
— Да, не какой-нибудь, — холодно заметил Филип.
— Почему бы тебе не остаться на церемонию, а уже потом поехать в свое турне?
— Я знаю, Лара, что для тебя это очень важно, ну а для меня важны гастроли. Я действительно горжусь тобой и тем, что ты делаешь, но я хочу, чтобы и ты могла гордиться мной.
— А я и горжусь, — собралась было продолжить спор Лара, но вдруг замолчала на минуту, а потом, едва сдерживая слезы, проговорила:
— Прости меня, Филип. Я только…
— Я знаю, дорогая. — Он притянул ее к себе. — Все образуется. Когда я вернусь, мы поедем куда- нибудь отдыхать.
«Это невозможно, — подумала Лара. — Слишком много проектов сейчас в работе».
— И куда же ты собираешься на этот раз?
— В Германию, потом в Норвегию, Данию, Англию, а потом — назад.
Лара глубоко вздохнула.
— Понятно.
— Жаль, что ты не можешь поехать со мной, Лара. Без тебя мне всегда одиноко.
Она вспомнила женский смех по телефону.
— Ой ли? — Выбросив из головы мрачные мысли, Лара заставила себя улыбнуться. — Знаешь что? А не взять ли тебе мой самолет? Это сделает твое путешествие гораздо комфортабельнее.
— А ты уверена, что он тебе не…
— Абсолютно. Я вполне обойдусь без него до твоего возвращения.
— Ей-богу, Лара, никто в мире не может сравниться с тобой.
Она медленно провела пальцем по его щеке.
— Вот и помни об этом.
Гастроли Филипа проходили с огромным успехом. В Берлине публика буквально сходила с ума на его концертах, а отклики в прессе были самые восторженные.
Артистические фойе после каждого выступления едва вмещали всех почитателей его таланта, большинство из которых были женщины.
— Я проехала три тысячи миль, чтобы послушать, как вы играете…
— У меня небольшой замок неподалеку отсюда, и я подумала, может быть…
— У меня приготовлен чудесный ужин. Мы будем совершенно одни — только вы и я…
Многие из этих женщин были богаты и очень красивы, и почти все они так и норовили затащить Филипа в постель. Но Филип был влюблен…
— Я по тебе соскучился, — проговорил он, позвонив Ларе после выступления в Дании.
— А я по тебе, Филип, — ответила она. — Как прошел концерт?
— Ну, пока я играл, из зала вроде бы никто не уходил.
— Это добрая примета, — рассмеялась Лара. — Вообще-то у меня сейчас совещание, дорогой. Я позвоню тебе в отель через часик.
— Видишь ли, Лара, — сказал Филип, — я сейчас не собираюсь в отель. Директор театра устраивает в мою честь ужин, и…
— Вот как? И у него наверняка есть красавица дочка? — Лара тут же пожалела о своих словах.
— Что? — не понял Филип.
— Н-нет, ничего. Мне пора. Позже поговорим. Она положила трубку и повернулась к собравшимся в ее кабинете мужчинам.
— Все в порядке? — участливо поинтересовался Келлер.
— Да. Все отлично, — непринужденно ответила Лара. Однако она так и не смогла сосредоточиться на делах. Ее воображение рисовало Филипа, окруженного красотками, сующими ему ключи от своих гостиничных номеров. Ее так снедала ревность, что она сама себе была противна.
Освещать торжественную церемонию вручения Ларе ключей от города понаехало множество журналистов и фоторепортеров.
— Не могли бы мы запечатлеть вас вместе с мужем? — то и дело спрашивали они.
И Лара, вымученно улыбаясь, отвечала:
— Ему так хотелось быть здесь, но увы… Зато приехал Пол Мартин.
— Его опять нет, а? — буркнул он.
— Он действительно очень хотел… — начала оправдываться Лара.
— Чушь собачья! — перебил ее Мартин. — То, что сегодня происходит, — великая честь для тебя, Лара. И он просто обязан быть вместе с тобой. Какой он, к черту, муж? Не-е-ет, с ним надо серьезно поговорить!
В ту ночь Лара лежала в постели, не в силах сомкнуть глаз. Филип был в десяти тысячах миль от нее. Из головы не выходил разговор с Полом Мартином.
«Какой он, к черту, муж? Не-е-ет, с ним надо серьезно поговорить!»
Вернувшийся из Европы Филип был просто счастлив оказаться дома. Он привез Ларе целую кучу подарков: изящную фарфоровую статуэтку из Дании, очаровательных кукол из Германии, шелковые блузки и золотой кошелек из Англии. А в этом кошельке Лара обнаружила бриллиантовый браслет.
— Какой чудесный! — воскликнула она. — Спасибо тебе, дорогой.
На следующее утро Лара заявила Мариан Белл:
— Сегодня весь день буду работать дома. Она сидела в своем кабинете и диктовала Мариан различные письма, а из гостиной до нее доносились звуки рояля. «Наша жизнь так прекрасна, — подумала Лара. — Ну почему Филип хочет ее испортить?» Позвонил Уильям Эллерби.
— Поздравляю, — сказал он Филипу. — Я слышал, гастроли прошли великолепно.
— Это правда. Публика в Европе просто замечательная.
— А мне тут звонили из дирекции «Карнеги-холл». У них там какое-то важное событие семнадцатого числа. Хотят пригласить тебя дать сольный концерт. Ты не против?
— Нет, конечно.
— Ну и отлично. Тогда я подготовлю контракт. Да, кстати, — переменил вдруг тему Эллерби, — ты
