сказал, что они полностью отвечают его программе «народной дипломатии». Он хочет назначить меня послом в Румынию.
— Тебя? Почему? — недоверчиво спросил Эдвард.
Мэри и сама задавала себе подобный вопрос, но ей хотелось, чтобы Эдвард спросил об этом в более тактичной форме. Ведь он мог сказать: «Как прекрасно! Ты будешь замечательным послом!» Но он был реалистом. «А действительно, почему меня?»
— Ведь у тебя нет никакого опыта.
— Я и сама не знаю, — колко сказала она. — Действительно, все это просто смешно.
— Ты будешь послом? — спросил Тим. — Мы поедем в Рим?
— В Румынию.
— А где Румыния?
Эдвард повернулся к детям.
— Быстро заканчивайте ужин. Нам с мамой надо поговорить.
— Мы что, не будем принимать участия в голосовании?
— У вас совещательный голос.
Эдвард взял Мэри за руку и повел в библиотеку. Он повернулся к ней и сказал:
— Извини, я вел себя, как осел. Все это так…
— Ничего. Ты абсолютно прав, Эдвард. Но почему выбрали меня?
Если Мэри назвала его Эдвард, значит она была раздосадована.
— Дорогая, я уверен, что ты станешь великим послом. Но ведь все это так неожиданно.
— Я никак не могу в это поверить, — мягко сказала она и рассмеялась. — Флоренс умрет, когда я ей все расскажу.
Эдвард внимательно смотрел на нее. — Тебя это действительно радует? Она удивленно посмотрела на него. — Конечно. А ты сам не обрадовался бы?
— Это большая честь. — Эдвард тщательно подбирал слова. — Я думаю, у них есть веские основания предлагать тебе такой пост. Он колебался. — Надо все хорошенько обдумать, как нам дальше быть.
Она уже знала, что он скажет, и подумала: «Эдвард прав. Конечно, он прав».
— Я не могу бросить свою врачебную практику и своих больных. Мне придется остаться здесь. Не знаю, на какой срок тебе придется уехать, но, если это действительно так важно для тебя, дети могут отправиться с тобой, а я буду прилетать к тебе иногда…
— Ты с ума сошел, — ласково сказала Мэри. — Неужели ты думаешь, что я смогу жить без тебя?
— Ну, это такая большая честь поехать…
— Быть твоей женой тоже большая честь. Самое дорогое, что у меня есть, — это ты и дети. Я никогда не оставлю тебя. В этом городе другого такого врача не будет, а правительство сможет легко найти гораздо лучшего посла, чем я.
Он обнял ее.
— Ты уверена?
— Вполне. Мне достаточно лестно, что меня попросили. Этого вполне…
Дверь распахнулась, и в комнату ворвались дети.
Бет сказала:
— Я только что позвонила Вирджилу и сказала, что ты будешь послом.
— Тогда позвони ему и скажи, что не буду.
— Почему? — спросила Бет.
— Ваша мама решила, что останется здесь.
— Почему? Я ведь никогда не была в Румынии. Я вообще нигде не была, обиженно сказала Бет.
— Я тоже, — сказал Тим. Он повернулся к Бет. — Я же говорил тебе, что из этого города нам не вырваться.
— Вопрос решен, — объявила Мэри детям.
На следующий день Мэри позвонила по телефону, который ей дал президент. Когда на том конце провода ответили, Мэри сказала:
— Это звонит Мэри Эшли. Я хочу поговорить с помощником президента… мистером Грином.
— Минутку, пожалуйста.
Мужской голос ей ответил: — Слушаю вас, миссис Эшли. — Можете передать господину президенту мои слова?
— Конечно.
— Скажите ему, что я очень, очень тронута его предложением, но мой муж в силу своих профессиональных обязанностей не сможет поехать со мной. Боюсь, что мне придется отказаться. Надеюсь, господин президент поймет меня.
— Я передам ему ваши слова, — ответил голос. — Спасибо, миссис Эшли. — В трубке раздались гудки отбоя.
Мэри медленно опустила трубку. Дело было сделано. На короткое время ей подарили мечту. Да, это была только мечта, и больше ничего. «А это мой реальный мир. Лучше подготовлюсь к завтрашнему занятию по политологии».
Манама, Бахрейн Дом из белого камня ничем не выделялся среди десятков подобных домов, расположенных недалеко от рынка. Он принадлежал одному торговцу, поддерживающему дело организации, известной как «Патриоты свободы».
— Нам он будет нужен только на один день, — сказал ему голос по телефону.
Все было улажено. И теперь председатель обращался к сидящим за столом людям.
— У нас возникли проблемы, — сказал председатель. — Решение, которое мы приняли в прошлый раз, под угрозой срыва.
— Что произошло? — спросил Бальдр.
— Связной — Гарри Ланц — мертв. — Мертв? Как это произошло?
— Его убили. Тело обнаружено в воде в бухте Буэнос-Айреса.
— Полиции известно, кто это сделал? Я имею в виду, они могут выйти на нас?
— Нет. Мы в полной безопасности.
— А как наш план? — спросил Тор. — Он будет выполнен?
— Пока неизвестно. Мы не знаем, как войти в контакт с Ангелом.
Правда, Контролер дал Гарри Ланцу разрешение назвать его имя. Если Ангел заинтересован в нашем предложении, он сам свяжется с нами. Нам остается только ждать.
Аршинный заголовок в «Дейли юнион», газете, выходящей в Джанкшн-Сити, гласил: «МЭРИ ЭШЛИ ОТКАЗЫВАЕТСЯ ОТ ДОЛЖНОСТИ ПОСЛА».
Дальше шли на двух столбцах статья про Мэри и ее фотография. Местная радиостанция целый день сообщала новости о новой знаменитости города. То, что Мэри Эшли отказывалась от предложения, делало новость еще интересней. В глазах его гордых жителей Джанкшн-Сити в Канзасе был гораздо важнее, чем Бухарест в Румынии.
Направляясь за покупками, Мэри постоянно слышала свое имя по радио. «…Ранее президент Эллисон объявил, что назначение посла США в Румынию будет началом программы „народной дипломатии“, краеугольным камнем его внешнеполитического курса. Как отказ Мэри Эшли скажется на…»
Она переключила радио на другую станцию.
«…замужем за доктором Эдвардом Эшли. Полагают, что…»
Она выключила радио. Сегодня утром было не менее сорока звонков от друзей, соседей, студентов и просто любопытных. Ей позвонили репортеры даже из Токио и Лондона. «Они раздули из этого целую историю», — подумала Мэри. — «Ведь это не моя вина, что президент решил, что успех его программы зависит от Румынии. Думаю, через пару дней вся эта шумиха закончится».
Она въехала на заправочную станцию и остановилась возле колонки самообслуживания.
Не успела Мэри выйти из машины, как к ней бегом бросился владелец станции мистер Блонт.
